Упираюсь ладонями в его грудь и отталкиваю от себя, подскакивая на ноги, но в этот момент он резко подаётся вперёд и, повалив меня на лопатки, впечатывается в мои губы своими.
Я даже сообразить ничего не успеваю, когда его пальцы сжимаются на моих запястьях, задирая вверх руки. И в тот момент, когда его язык проскальзывает в мой рот, я уже окончательно отплываю от берега вменяемости.
— Ты… можешь заболеть, — шепчу задыхаясь, когда, оторвавшись от моих губ, Лёша посасывает кожу у меня под ушком.
— Поздно. Я, кажется, уже болен.
— Уже?
— Определённо, — хрипит, вжимаясь в меня всем телом. — Ты та ещё зараза, Снежинка. Кстати, ты проиграла.
Да… В одном Борцов точно прав. Проиграла не то слово. Причём по-крупному. И сейчас, когда Лёша лежит на мне сверху, это чувствуется особенно остро.
Его руки продолжают сжимать мои запястья, пока он скользит языком вниз по моему горлу, обводя кончиком впадинку между ключицами.
Чувство незащищённости бьёт статическим электричеством по нервным окончаниям. Будоражит, заставляя вздрагивать от каждого касания мужских губ к моему телу.
— Если я отпущу тебя, ты влепишь мне пощёчину? — спрашивает, отрываясь и заглядывая мне в глаза.
— А ты попробуй и узнаешь, — задыхаюсь от частого дыхания.
— Ну… по крайней мере перцового баллончика при тебе нет, — улыбается и медленно разжимает хватку на запястьях.
Но вместо того, чтобы сделать то, чего он ожидает, я обхватываю его ладонями за лицо и, приподнявшись, целую. Сама.
— Блин, Снежинка, если ты не прекратишь так делать, я доведу нас до логического завершения, — хрипит мне в рот, стискивая руками талию.
Вместо ответа я вплетаю пальцы в его волосы и обвиваю Борцова ногами, вжимаясь пятками в его поясницу.
Это глупо. Безрассудно. И я наверняка тысячу раз пожалею об этом после. Но сейчас я хочу, чтобы это произошло. Хочу так сильно, что это желание распирает меня изнутри.
Лёша прав. Я проиграла. И даже не поняла в какой момент это произошло.
Мужские руки задирают край моей футболки и в два счёта Борцов стаскивает её с меня, откидывая в сторону, к колоде рассыпанных по ковру карт.
Всё чертовски циклично. Чуть больше недели назад он целовал и трогал меня на этом самом месте. Только в этот раз я не хочу его ударить, не хочу сбежать. В этот раз я сама стаскиваю с него рубашку и хватаюсь за ремень на брюках, пока Лёша стягивает с меня спортивные штаны.
Обнажённая кожа в считанные секунды покрывается мурашками, и я испытываю нереальное облегчение, когда Борцов ложится на меня сверху, накрывая своим горячим телом.
— Ты охренительно пахнешь, Снежинка, — прикусывает мой подбородок.
Просовывает руку под поясницу, вынуждая выгнуться и резко вжимается, вырывая из моего рта приглушённый стон.
— Чем? Жаропонижающими лекарствами? — шепчу, закатывая глаза.
— Нет. Собой. У меня от твоего запаха крышу сносит, — рычит, не переставая двигаться. — С первого дня, Снеж. Просто мозг нахрен в щепки разлетается.
Скользит руками по моему телу. Проходится пальцами по рёбрам, сжимает их на груди. Наклоняется и прикусывает в начале одну, а потом другу. А потом снова возвращается к губам.
— С ума по тебе схожу, Снежинка, — хрипит мне в губы, не переставая целовать. — Никогда таких как ты не встречал.
Его слова бьют куда-то глубоко под рёбра. Сворачиваются там в тёплый комок, который растёт с каждым новым Лёшиным движением.
Растекается по телу и концентрируется под пупком, становясь горячим и тягучим. Пока в какой-то момент меня не разрывает от остроты ощущений.
Вместе с вырывающимся из горла стоном, я устало откидываю голову на ковёр, ощущая, как по телу стелется мучительное освобождение.
Сердце отчаянно лупит по рёбрам, а грудь гудит от частого дыхания.
Я закрываю глаза. Чувствую, как Лёша гладит меня по животу и бёдрам. Как его губы осторожно касаются моих. И тону. Тону в той волне чувств, которая меня переполняет.
Борцов прав. Я проиграла окончательно и бесповоротно. И это чертовски плохо. Потому что я неосмотрительно поставила на кон слишком большую ставку.
26 глава
Снежинка
За окном темно и холодно. Я иду по мрачному коридору, вздрагивая от того, как под моими ногами скрипят старые половицы.
Я видела этот сон тысячи раз и точно знаю, чем он закончится. Но всё равно не могу не переживать.
Впереди меня дверь. Одинокая и обшарпанная. Из слегка приоткрытой створки льётся маленькая полоска света. Моё сердце ускоряется по мере того, как я приближаюсь к этой проклятой двери. Всё моё сознание сопротивляется этому. Я не хочу её открывать. Но знаю, что не проснусь раньше, чем это произойдёт. Никогда не получалось. Я должна войти в комнату и встретиться лицом к лицу с тем, что меня там ждёт…
— Снежана, — резко распахиваю глаза, и упираюсь взглядом в нависающего надо мной Лёшу.
В комнате темно. Мы лежим в постели, и его руки сжимают мои плечи. Меня всё ещё колотит после того кошмара. Маленькие дорожки слёз, стекают по вискам и растворяются у меня в волосах.
Мне требуется несколько секунд для того, чтобы осознать, где я нахожусь. Что сейчас глубокая ночь, мы с Борцовым лежим в постели и впервые за столько лет, мне не пришлось досматривать этот ужас до конца. Потому что в этот раз рядом со мной был Лёша.
— Ты кричала, и я тебя разбудил, — подтверждает мои догадки. — Тебе кошмар приснился? Подожди, я принесу воды.
Мужчина встаёт с постели, и выходит из комнаты. А мне в тот же момент становится так неожиданно страшно. Просто потому, что он вышел. Я знаю, что он не ушёл далеко, но моё сердце в ту же секунду дёргается следом. Словно пока его нет, я не в безопасности.
Наверно, это просто отголоски кошмара туманят мой рассудок.
— Держи, — вернувшись, Лёша протягивает мне стакан с водой, который я осушаю залпом.
— Спасибо, — отставляю пустую чашку на тумбочку и вытираю губы тыльной стороной ладони.
Меня всё ещё потряхивает, а сердце отчаянно трепыхается. Это нормально. Так всегда происходит, когда мне снится этот сон.
Я привыкла справляться с этим одна. Поэтому удивлённо вскидываю голову, когда чувствую Лёшины руки, сжимающиеся на моей талии.
— Всё хорошо, иди сюда, — говорит спокойно, подтягивая меня ближе.
Ложится на спину и тянет меня вслед за собой, укладывая головой на свою грудь, и я слушаюсь. Обхватываю его горячее тело своими холодными руками. Моя щека покоится на его сердце, и я медленно успокаиваюсь, слушая его размеренные удары, в какой-то момент начиная стучать с ним в унисон.
