Данный документ является единственным и достаточным свидетельством для любого судебного разбирательства. Я, Тэйон Алория, мастер ветров Лаэссэ, официально признаю за генералом Андеем ди Шрингар, стражем восточного предела Лаэссэ, право на кровную месть».
Вряд ли генералу ди Шрингар нужно объяснять разницу между халиссийской вендеттой и кровной местью. Он поймёт всё, что Тэйон хотел сказать этим письмом, и, наверное, кое-что из того, что ему говорить совсем не хотелось.
Скрип и танец пера.
Дата.
Подпись.
Просто оттиска кольца-печати тут недостаточно. Тэйон уколол палец кинжалом и прижал к бумаге, оставив на ней стилизованный под халиссийский иероглиф знак ветра — магическая печать, несущая в себе оттиск души мага.
Магистр выверенными движениями сложил листок и заставил кресло подлететь к окну. Задумчиво посмотрел на белоснежную, с размытыми синеватыми знаками бумагу. Ничего глупее он ещё в своей жизни не делал. И зачем? Что он пытается доказать? Кому?
Тихий скрип отворённой рамы. Тэйон поднял послание, поймав между листов ветер. Взмахнул свитком, прошептал какое-то слово, и в следующее мгновение бумага исчезла, растворилась, а между пальцев мага оказался зажат воздушный поток, быть может, лишь чуть более плотный и чуть более холодный, чем окружающий воздух. Ещё одно слово, и маг разжал пальцы, отпуская ветер, позволяя ему лететь до места назначения, чтобы безошибочно найти руку стража восточного предела и превратиться в ней в запечатанное послание. Какая, в конце концов, разница, кому и что он доказывает?
Тщательно закрыв окно, магистр вернулся к своему столу. Раз он всё-таки сотворил эту глупость, есть ещё пара дел, о которых нужно позаботиться, прежде чем её последствия дадут о себе знать.
На стол лёг ещё один лист гербовой бумаги.
«В посольство империи Кей, госпоже Ла Ши Таре. Госпожа посол, я хотел бы принести Вам официальные извинения за постыдный инцидент, имевший место пять дней назад на приёме у стража ди Шеноэ. Позвольте заверить Вас в своём уважении к Вам лично и к обычаям древней империи Кей. Всё произнесённое в роковой вечер имело своей целью спровоцировать лэрда ди Шеноэ и являлось следствием наших с ним личных разногласий. Нижайше прошу у Вас прощения за любое ненароком нанесённое оскорбление».
Дата.
Подпись.
Печать. На этот раз простая, не способная оскорбить опасающихся любых проявлений магии кейлонгцев.
Это письмо придётся отправлять с посыльным, причём хорошо вооружённым, — Тэйон не любил, когда перехватывали его почту. Особенно когда она явно не была предназначена для широкого доступа.
Отложив конверт с адресом кейлонгского посольства в сторону, Тэйон приготовил новый лист. На этот раз, перед тем как начать писать, он провёл над бумагой рукой, пробуждая родство воздуха — того, что был заключён в структуре листа, и того, что находился перед глазами Шаниль Хрустальной Звезды. В его ладонь дохнуло холодом — знак того, что женшина-фейш почувствовала зов и готова увидеть сообщение.
Перо затанцевало по бумаге, и все слова, которые оно выводило, вспыхивали голубоватым пламенем перед лицом Шаниль, видимые лишь для неё одной, чтобы тут же растаять, не оставляя и следа.
«Уважаемая госпожа, позвольте обратиться к Вам с просьбой. До меня дошли слухи, что после небольшого приключения, имевшего место несколько дней назад, глава магической Академии магистр ди Эверо затаил недобрые чувства по отношению к знакомому нам обоим студенту дипломного курса Зеншу Марэ. Признаюсь, мне бы не хотелось, чтобы столь одарённый студиозус испытывал неудобство в связи с тем, что было исключительно моей инициативой. При этом боюсь, что любая попытка с моей стороны вмешаться в решение уважаемого ректора Академии будет иметь эффект, прямо противоположный желаемому.
Потому нижайше прошу Вас употребить Ваше влияние и возвысить свой голос в пользу многообещающего студента.
Искренне Ваш,
Магистр воздуха Тэйон Алория».
Упоминать о том, что в ответ хрупкая фейш может потребовать от него почти любой услуги и что просьба её будет незамедлительно выполнена, Тэйон счёл ниже своего достоинства. Да и её тоже.
Ответ не заставил себя ждать. Лист на мгновение полыхнул вплетёнными в него знаками воздуха, сделанные магом записи исчезли, а вместо них по белоснежной бумаге заструились летящие, стремительные фразы.
«Прошение к ректору о восстановлении стипендии студента Зенша Марэ было подано и удовлетворено два дня назад. Магистр ди Эверо дал понять, что никаких претензий к дипломнику факультета вод он более не имеет.
Шаниль».
Она не сочла нужным упоминать о том, что именно им с ди Крием пришлось сделать, чтобы спасти беднягу Зенша. Как, впрочем, и о том, что с Тэйона за этот случай ещё ой как причитается. Всё и так было понятно.
Вздохнув, мастер воздуха красиво вывел: «Благодарю Вас, фейш Хрустальная Звезда», — и, осторожно сложив бумагу трубочкой, сжёг. Насколько ему было известно, подобный способ общения невозможно ни засечь, ни перехватить, однако если бы лист попал в руки к достаточно умелому магу, содержание разговора вполне могли бы восстановить. Не то чтобы в нём было что-то столь серьёзное… Просто он давно усвоил: любая, на первый взгляд даже самая незначительная информация может стать в чьих-то руках оружием. А Тэйон считал, что если кому-то нужно оружие против него, не стоит облегчать ему задачу. Пусть побегает, посуетится… и дважды подумает.
Магистр воздуха откинулся на спинку кресла, задумчиво вертя в пальцах перо. Оставалось ещё одно сообщение. И решение, будет ли он это сообщение отправлять.
Осторожно положил перо на стол.
Таш. Таш д’Алория. Лэри Таш вер Алория, старейшина клана сокола.
А ведь Вы подставили меня, леди адмирал. Жёстко, расчётливо, прекрасно отдавая себе отчёт о последствиях. И не в первый раз.
Даже не в десятый. О, он отлично знал, на что способна его жена в случае необходимости, однако…
Сколь далеко должно простираться терпение?
За окном было так подозрительно, что даже полностью лишённый магии человек не мог не понять: грядёт буря. Тэйон закрыл глаза, пытаясь одновременно и вспомнить, и забыть.
Терпение…
Свою будущую супругу молодой лэрд клана сокола впервые увидел за день до свадьбы. Юному магу едва исполнилось шестнадцать, когда ему сообщили о том, что интересы клана требуют, чтобы глава его женился. Скоро. Завтра. На своей двоюродной прабабушке.
Первой реакцией Тэйона было: «нет».
Точнее: «НЕТ». Спокойное и очень твёрдое.
Лия вер Алория, бабушка Тэйона и старейшина клана, растившая и воспитывающая юного лэрда после гибели его родителей, и бровью не повела. Брак был делом решённым, договорённость существовала ещё до рождения мальчишки, и учитывать его вздорные капризы никто не собирался.
