о Маринином дне рождения слышал? — спросил я его, когда перед нами поставили тарелки.
— Да Галя что-то говорила, — кивнул он, без малейшего колебания разворачивая вилку с ножом. — А чего у вас?
— Ну, не в ресторан же с детьми идти, — резонно возразил ему я. Главное, чтобы резонно. И несколько раз подряд, чтобы он и дальше по привычке головой кивал. — А у нас попросторнее, чем у всех остальных.
— Так ты о подарке, наверно? — У него даже лицо от облегчения просветлело.
Я чуть не подавился. Черт, о подарке-то я и забыл! Честное слово, куклу-марионетку ей куплю — пусть ее за ниточки дергает. А меня в покое оставит.
— Да нет, тут другое дело… — замялся я. — Ты в курсе, что она свою свиту с собой приведет? Всю.
Тоша резко отодвинул от себя тарелку.
— Нас не будет, — заявил он безапелляционным тоном.
— А Татьяну обижать зачем? — скрипнув зубами, прибегнул я к Марининой тактике.
— Татьяна поймет, — буркнул Тоша, явно сбившись с курса непреклонности.
— Это точно, — прикрыл я Маринину тактику своими собственными профессиональными навыками. — Татьяна всегда всех понимает и никогда не требует, чтобы и ее в ответ поняли. Она уже дождаться этого дня не может, летает прямо по квартире…
Тоша неловко заерзал на стуле.
— Но я, собственно, о другом, — добавил я ему замешательства. — Я сюда сегодня тоже не просто так приехал, а подготовившись. Я два дня переговоры вел — как с Мариной, так и со всей ее… командой. И выяснил, что, по условиям их сотрудничества, она действительно не может никуда отправляться, кроме как в их сопровождении.
— Переговоры, говоришь…, - опять уставился он на меня тяжелым взглядом.
— Именно, — спокойно кивнул я. — Мне лично кажется, что девчонок старой дружбы из-за нашего противостояния лишать просто некрасиво. Вот и выходит, что деваться нам всем друг от друга на земле просто некуда. А значит, нужно наше… сосуществование в какие-то рамки вводить. И, как по мне, так лучше, чтобы эти рамки мы с тобой устанавливали.
— И как же ты эти рамки видишь? — Подозрительности в его взгляде ни на йоту не убавилось.
Я вдруг почувствовал, что о перспективе какого бы то ни было участия Максима в жизни Даринки лучше даже не заикаться. Со стратегическим мышлением у Тоши всегда слабовато было, ему нужно все планы на ближайшие два-три шага открывать. И желательно по прямой, чтобы не сбился.
— Ты знаешь, что он письменно отказался от любых прав на Даринку, — вдохновенно принялся я прокладывать новый курс. — Сейчас он это снова подтвердил — своим словом. Но мне кажется, что имеет смысл ввести его в наш круг — незаметно, не выделяя его среди новых Марининых друзей — чтобы мы с тобой имели возможность под надзором его держать и своими глазами убедиться, как он это свое слово держит. Стас, кстати, тоже за ним с удовольствием последит, чтобы при малейшем нарушении от Марины его отвадить. А когда Галя с ним познакомится — узнать она его просто не сможет! — то, стоит ему хоть на каком-то ее горизонте появиться, она тебе об этом тут же расскажет.
Тоша какое-то время молчал, сосредоточенно моргая. Я занервничал — сейчас же повторять придется, непонятно только, с какой ноты, а я их последовательность в порыве вдохновения и сам не запомнил.
— Ладно, — устало потер Тоша ладонью глаза, — шестнадцатого попробуем. Но я тебя предупреждаю: Галя в компании девчонок — человек новый, так что малейший взгляд в нашу с ней сторону с его стороны — будете дальше без нас дружить.
— А ты чего такой замученный? — Я вдруг заметил его покрасневшие глаза и темные круги под ними.
— Да не выспался, — рассеянно обронил он.
— Ты… что?! — Слава Богу, доел уже, сейчас бы точно подавился.
— Ну, не выспался, так что? — тут же по привычке взъерепенился он.
— А что это ты — спать начал? — ехидно поинтересовался я.
— Так с Галей же… укладываюсь, — залился он багровой краской. — А там сморило как-то раз, потом другой, а потом и вообще голова ночью работать перестала. Вот теперь на работе интенсивность труда повышаю.
— Это ты чего, уже второй месяц ее без остановки повышаешь? — ухмыльнулся я. — Среди людей, знаешь ли, такое повышенное внимание друг другу только у молодоженов принято.
— Пошел вон! — беззлобно огрызнулся он, расплываясь в совершенно обалдевшей, неудержимой, восторженной улыбке. — Без тебя разберусь. Разберемся.
И шестнадцатого января, когда состоялась наконец-то та судьбоносная встреча в нашем доме, я убедился, что они с Галей действительно очень неплохо между собой разобрались. Судя по сияющим Галиным глазам и по той частоте, с которой он постоянно норовил до нее дотронуться.
И Татьяна расцвела, гордо демонстрируя всем гостям нашего Игоря.
И Игорь блестяще доказал, насколько я был прав, утверждая, что живое человеческое общение намного важнее любых механических машинок. Даже на младенческом уровне — гляделки с Даринкой вызвали у него намного больший интерес, чем игрушечный мобильный — Тошино представление об идеальной игрушке для ребенка.
И Максим в нашу сторону даже не косился — с другого-то конца стола, на который я предусмотрительно отправил виновницу торжества с ее потенциальными источниками напряжения.
И, видя, как гладко, благодаря моей предусмотрительности, проходит эта встреча, как легко вписались в нее Маринины ангелы — даже не как друзья ее, а сотрудники, как лучится удовольствием моя Татьяна от теплой атмосферы искренней симпатии и шутливого подтрунивания друг над другом, я расслабился.
Забыв, что в этом нашем сложном уравнении с многими переменными есть еще одна — практически полностью нам неизвестная.
Даже, как выяснилось, две.
Наблюдатели.
Мы их даже не сразу заметили — они появились в самом дальнем от нас углу гостиной, возле того края стола, за которым Маринина компания заседала, увлекшаяся, видно, в тот момент каким-то своим разговором. И только когда Игорь с Дариной заверещали, с восторгом выглядывая из-за Тошиной спины в том направлении, я почувствовал незваное присутствие.
Мы с Тошей переглянулись и последующие десять секунд общались не просто на мысленном уровне, а с подобающей передвижению мыслей скоростью.
— Он! — с шипением врезался в меня первый Тошин импульс.
— Твой?
— Двое!
— Зачем?
— И твой!
— Мой?!
— Удушу!
— А люди?
— Убрать!
Я быстро забрал Татьяну на кухню и попросил ее увести людей из гостиной. И впервые в жизни обрадовался неожиданному появлению Марины и ее непревзойденному умению дергать за ниточки. В данном случае за ниточки Сергея.
Когда в гостиной остались одни ангелы, мы с Тошей, не сговариваясь, ринулись прямо с порога комнаты к пришельцам. По
