что-то, обозначающее девицу легкого поведения, я пойду в аудиторию и оторву ему все, что помогает ему ощущать себя мужчиной.
Савельев: Ну у Колоса вроде с подружкой твоей любовь намечается, не думаю, что ты стала бы его уводить.
Лиза: И не думай. Помогаю другу твоему, раз у самого не хватает ума девушку завоевать.
Савельев: Ага, значит, вторая неделька пока не планируется:)
Лиза: Расформировала и первую. Разочаровалась в мужчинах.
Савельев: Обидел кто?
Зачем ему это? Нет, я не понимаю — зачем? Почему он изначально вел себя как противный козел, на которого я бы в жизни даже не глянула, а сейчас то с рукой мне помогает, то интересуется такими вещами, словно он нормальный парень? Я и так из-за снов с ним жить спокойно не могу, меня не нужно добивать, ведь на грани уже.
Лиза: Сама себя обидела. Забей.
Блокирую телефон и убираю звук. Не хочу больше никаких сообщений, настроение еще ниже падает. Зачем я вообще начала ему отвечать так серьезно? Сказала бы опять что-нибудь дурацкое, и все, посмеялись бы и забыли. Но нет же, Лиза Гаврилова нормально не умеет. Она может только глубже закапывать себя, чтобы потом ныть, как все надоело. Не жизнь, а сказка.
* * *
День проходит, и спасибо ему за это огромное. Лиска хмурая и, когда Егор в очередной раз проходит мимо и никакого внимания не обращает на нее, грустит еще сильнее. Я уже и сама на волне плохого настроения думаю, не зря ли все затеяла? Только ее задумчивость не позволяет опустить руки и рассказать все как на духу.
— Пошли завтра в клуб, а? — выдает неожиданно Лиска, когда мы стоим в раздевалке, укутываясь в зимнюю одежду. — Что мы как старушки дома тухнем? Идем. Потанцуем, выпьем, может, познакомимся с кем-нибудь.
— Ты кто такая и куда дела мою подругу? Лиска бы никогда не предложила с кем-нибудь познакомиться.
— Да ну а что? Надоело все. На бывшего я забила, а на горизонте нет никого. А одинокой надоело быть. Хочу целоваться и слушать комплименты.
Иногда мне кажется, что я не женщина, а мужчина. Иначе почему все время замечаю, что женщины слишком сложные существа? Целоваться ей хочется. Так Колосов вокруг сколько времени юлой вертелся? Давно бы уже ответила взаимностью и целовалась бы сколько влезет. Нет же, надо усложнить все. Ужас. Неужели я такая же?
— Почему нет? Идем, — пожимаю плечами и улыбаюсь, когда Лиска снова помогает с шарфом. Если бы не чертов Антон, с рукой было бы уже гораздо проще. Он же своей выходкой вчера выкинул все мое лечение в топку. — Я за любой кипиш, если там тепло.
А действительно, почему нет? Давно пора расслабиться. Вдруг и правда с кем-нибудь нормальным удастся познакомиться? Было бы очень здорово.
Выходим из универа, и я закатываю глаза: стоят. Нет, они реально всегда тут ошиваются, да? Не всей толпой, правда, только Савельев и Колосов, а рядом с ними девчонка какая-то. Стоит, улыбается, рассказывает им что-то. Новая Ксюха?
Боже, сдалась мне эта Ксюха…
Лиска фыркает, по глазам вижу, что злится.
— Ну вот, что и требовалось доказать, он уже новую себе нашел.
Она говорит это громко. Честное слово, громко так, что и девчонка эта в лице вытягивается, и Колосов с Савельевым оборачиваются, и я хмыкаю от радости. Давно я скандалов с участием Нежновой не видела, очень давно.
— Лис, ты бы потише… — подстегиваю подругу, чувствую себя дьяволом на ее плече. Знаю же, что это только раззадорит.
— А что тише? Могу открыто заявить, что все мужики — козлы. Блондины особенно.
Бросаю взгляд на Колосова: он так умело сдерживает довольную улыбку, что даже я почти верю, что он в замешательстве. Савельев же рядом в открытую хихикает, а вот девчонке явно не до смеха. Она оборачивается, подбирает челюсть с пола и спрашивает:
— Девушка, у вас проблемы какие-то?
— У меня? — хмыкает Лиска и складывает руки на груди. — У меня никаких, а вот у вас, кажется, есть. Вы вот поверите ему сейчас, он вам цветочки подарит, на машине покатает, скажет, что влюбился, а потом сбежит, как кот трусливый, и все.
— Это я как кот сбежал? — включается Колосов.
Отхожу на пару метров от Лиски, чтобы наблюдать со стороны, и не обращаю внимания, как оказываюсь рядом с Савельевым. Только когда он шепчет на ухо «наконец-то», вздрагиваю и замечаю его. Действительно наконец-то, тут я с ним полностью согласна.
— А как кто? — продолжает Нежнова. — Пару раз отказала, а тебя и след простыл.
— Пару раз? Да ты меня постоянно отшивала!
— Смотрите, какой он впечатлительный, — кричит Лиска, а когда девушка, которая стала катализатором, называет их психами и уходит, Нежнова подходит ближе к Егору, чуть ли не тыча пальцем ему в грудь. — Да, отшивала. А что, мне надо было на шею к тебе прыгнуть, как всем твоим девицам?
— Да плевать на всех девиц, Неженка, я думать ни о ком, кроме тебя, не могу. А тебе все не так. Цветы не так, машина не так, на руках не так ношу, кино не так.
— В кино ты не звал.
— А потому что ты и в кино не пошла бы со мной!
— А вот взяла и пошла бы! Но ты решил быстро сдаться, — кричит Лиска и вдруг замолкает, когда до нее доходит смысл сказанного. Попалась.
— Пошла бы? — Колосов улыбается. Как раньше, слишком широко и счастливо. А Алиса молчит. Кусает губы, уже даже не психует, как минуту назад, просто смотрит на Колосова и понятия не имеет, что с этой ситуацией делать. — Неженка, скажи, правда пошла бы?
— Правда, — говорит, задрав нос, — но это уже не имеет никакого значения. Я видела, как эта курица в тебя глазами стреляла, так что с ней в кино и иди, понял?
— Это староста наша, Неженка, она нам о пропусках говорила.
— У него сейчас морда треснет, — шепчет Савельев, и я хохочу, потому что абсолютно такого же мнения.
— Все равно, — говорит Алиса и качает головой. — Уже все равно. Ты сдался, я приняла. Спасибо за цветы и за все вообще, я…
— Бля, чувак, да целуй ты ее уже! — кричит Савельев, и я киваю головой как обезумевшая. Какие тут уже разговоры, когда и так все ясно?
И он целует. А дурочка моя чуть не пищит от счастья, когда он на руки ее хватает и кружит, счастливо улыбаясь.
Купидон во мне чуть не дохнет от счастья.
