Витю. Изменилось его настроение.
В один из дней, когда Витя хорошо себя чувствовал, он вдруг сказал:
— Алеша, ты не забыла, что в этом году у нас с тобой важное событие? Серебряная свадьба. Это нужно отметить, все-таки 25 лет — это не шутка!
И он стал строить планы, как и где это организовать, кого позвать…
— В первую очередь Сашу Галича! — сказал он.
Дело в том, что в доме Галича (тогда еще Саши Гинзбурга) я так счастливо познакомилась с Виктором. Я училась во ВГИКе вместе с братом Саши, Валеркой. Правда, он учился на операторском, а я на актерском. У нас была дружная компания ребят — будущих актеров, режиссеров и операторов. И мы часто собирались у Вали Гинзбурга, так как он был, пожалуй, единственный, кто жил в отдельной квартире.
Витя потом мне рассказывал, что как-то вечером ему позвонил Саша Галич и сказал:
— Витька, греби к нам. К Вальке пришли очень хорошенькие девушки!
Виктор пришел. Я никогда еще не встречала таких обаятельных, веселых и остроумных людей.
Со дня нашей встречи у Галича мы почти не расставались. И уже через две недели я переехала к нему на улицу Горького, где он жил в комнате двоюродного брата Миши, который еще не вернулся с фронта.
Комната была довольно большая и почти пустая. Широкая тахта, шкаф, кухонный столик и два стула. Не было настоящего стола, и, когда приходили друзья, мы притаскивали из прихожей два ящика, стелили скатерть и садились на низкую тахту — всем было удобно. Книг в этой комнате у Вити было немного. Все книги, которые он собирал с юных лет, были у мамы на Покровке. Но среди этих книг были такие, о существовании которых я не знала, — Хемингуэй, И. Бабель, А. Платонов и, конечно, А. Грин и К. Паустовский — все довоенные издания. Благодаря Вите я довольно рано познакомилась с романами и рассказами Э. Хемингуэя, и он надолго стал моим любимым писателем. Витя рассказывал мне о Бабеле и Платонове, Булгакове. Правда, в те годы «Дни Турбиных» шли во МХАТе. Однажды возле метро «Красные ворота» мы встретили очень красивую женщину. Витя остановился, поцеловал ей руку, представил ей меня. Это была Елена Сергеевна Булгакова, с которой Виктор был знаком и даже бывал в ее доме.
Это была прекрасная пора. Кончалась война, и мы все жили надеждой на счастливую жизнь.
Витя решил позвонить директору ЦДЛ и попросить его оставить комнату при ресторане для того, чтобы отметить важное для нас событие.
Нам предложили так называемую 8-ю комнату, она была довольно просторной и уютной, располагалась над Дубовым залом ресторана. И там было бы хорошо встретиться со старыми друзьями.
Но нам с Витей не суждено было отметить нашу серебряную свадьбу.
Улучшение было недолгим. Гамаллон уже не помогал. Болезнь прогрессировала. А как менялся Витин характер! Вспышки гнева, раздражительность стали проявляться довольно часто. Обстановка в доме была напряженной. Были и периоды покоя, но как редко! В последние два года он лежал в санаториях-клиниках, которые, как известно, были только в системе 4-го Управления.
Какие унижения приходилось терпеть, чтобы достать туда путевку! Ведь Витя не был «контингентом». Идея покупки дачи не оставляла его.
Мы с Денисом объездили почти все Подмосковье в поисках дачи. Все было совсем не то, что хотелось бы иметь!
И вот наконец появилась возможность купить дачу в нашем поселке, где мы жили уже десять лет во времянке и только летом. Мы стали владельцами хорошего двухэтажного дома с большим участком. Витя был по-настоящему счастлив.
Но в каком запущенном состоянии был дом: грязный, с оборванными обоями, почти во всех комнатах почему-то закопченные потолки. Нужен был ремонт, хотя бы внутри. И как можно скорее. Был март 1971 года. Мои родные вызвались нам помочь с ремонтом, да и Денис со своим товарищем тоже принялись за дело.
Когда сошел снег, то обнаружились многочисленные помойки по всему участку.
Убирали участок и очищали дом от сломанной мебели. Без устали работали около месяца. Начали ремонт в доме.
На это время я достала Вите путевку в санаторий на реке Десне в 5–6 километрах от нашего поселка. Мне не хотелось, чтобы Витя во время ремонта жил в беспорядке, который всегда бывает при этом.
Витя не хотел уезжать, ему хотелось присутствовать и участвовать в таком событии. Кроме того, Вите нужен был уход, то есть определенный режим, лекарства, диета, — то, что требовалось в его состоянии, а я не смогла бы его обихаживать. Очень много дел было в доме.
Витя уехал на Десну, а мы работали, спешили скорее привести дом в порядок, чтобы показать его ему в «полной красе». Почти каждый вечер мы ездили к нему в санаторий. Был у нас водитель Николай Семенович — милый, пожилой человек. А Витя уже года два машину не водил из-за категорического запрета врачей.
Два года назад, когда врачи запретили ему управлять машиной, Витя негодовал, возмущался, он еще не чувствовал себя таким уж тяжело больным. Он обожал водить машину и, надо сказать, великолепно это делал. Но случился первый микроинсульт, и последовало запрещение врачей.
Витя с нетерпением ждал возвращения на дачу. Наконец этот день наступил! Дом был приведен в полный порядок. Свежие обои, — покрашенные полы, вымыты окна, накрыт стол на веранде, цветы… В кабинете Виктора было очень уютно: письменный стол у раскрытого окна, за ним верхушки деревьев. Новые занавески, кресло, тахта, покрытая пледом, картинки на стенах, в основном Денискины работы… И главное — очень чисто.
Витя поднялся в кабинет наверх, обвел глазами комнату, хотел что-то сказать и не смог, только улыбался, а в глазах были слезы.
Я, как сейчас, вижу Виктора в дверях его комнаты. Наконец-то осуществилась его мечта — загородный дом, возможность жить круглый год на воздухе и… работать.
Увы, судьба распорядилась иначе. Он сидел за письменным столом и пытался что-то писать. Ничего не получалось. Он нервничал, раздражался. Раздражался он по любому поводу. Это была болезнь, тут уж ничего нельзя было поделать.
Тем не менее дача принесла ему какое-то успокоение и радость. Его навещали родные и друзья, приехали старые друзья из Риги и Ленинграда. Все радовались за него, поздравляли. Но пока они еще не знали, как тяжело Витя болен, что он не может работать.
Во время летних месяцев мы продолжали приводить дом в порядок. Переставили котел из кухни в тамбур, сделали нечто вроде маленькой котельни. Построили красивое широкое крыльцо
