драму буря;
Клубились тучи за окном,
Луна, блеща зрачком и жмурясь
Роняла пятна в спящий дом…
Порою все бывает сложно -
Свидетелем неосторожно
Убийства черного я стал,
Когда под сенью ночи, тайно,
В окно безвестный постучал.
И, сунув сверток беспокойно,
Вскочил на лошадь и умчал.
В волнении перед свечами
Посылку ту я изучал,
Едва дыша, шепча губами,
Молитву Образу читал…
И все ж открыл, крест налагая,
Не смея дрожь в руке унять,
Из кожи мятой каземат.
Был только краешек приподнят,
Как вдруг взорвался красотой
Непревзойденный, дивный яд -
Из света сотканный наряд.
Отравленных лучей игрой
Прозрачен, грозен как пират,
Предвестник жизненных утрат!
В ладони этот Вседержитель,
Необоримый управитель
Пороков, слабостей людских
Нашедшего мне лик явил.
И подлеца – кто малого убил.
Он – демон смерти, искуситель,
А я ему – случайный зритель…
Изгнанник недр, волк-одиночка,
Алмаз был в кожу заточен.
А может это снился сон?…
Не лучше ли поставить точку?
/Ведь ненасытен, ведь убийца он!/
А вдруг пророчества туман?…
И будет найден Великан -
Страстей кровавых искуситель,
Покинув недр земных обитель,
Украсит Русской веры храм.
2013г.
Судилище
Вот он, я! Рука сорвала шляпу.
Жду суда. Предстал таков, как есть.
То считать виной, что часто матом отжигал?
Карайте!
Вот я.
Здесь…
Или, вдруг, подсуден за спиртное,
Что без меры пользует нутро?
А быть может, что безмозглой своры
Презираю жалкое ничто?
Зрите же, испепеляйте душу!
Ни словечка вам наперекор.
Мне к кому тут, чтоб не просто слушал,
А услышал для чего забрёл?
Ник чему укор ваш через свечи.
Свеч огонь – преграда не ахти.
По-простому, так, от делать неча,
Хвать рукою, только лишь взмахни.
И затухнут, дрогнув, эти свечки,
Что в окладах золотом сидят.
Не покаявшись, заблудшая овечка
Выпорхнет из смрада в прежний сад.
Так что на огонь не уповайте.
Там, в саду не то, что здесь, у вас.
Там грешат и это сладко, знайте.
Говорю вам прямо, без прикрас.
Но забрёл. Забрёл во мрак церковный.
Не с того, что сладость через верх.
Просто на душе с чего-то больно,
Хоть под сердцем мечет искры грех.
И смотрю на образа безмолвно
Тех, кому подвластен светлый рай,
Виноватостью сгораем, словно
Втихаря нашкодил шалопай.
Вот он, я! Рука сминает шляпу.
Жду суда. Предстал таков, как есть.
Что ж судите, коли грязной лапой
Запятнал чего.
Карайте!
Вот я.
Здесь…
2015г.
Как ни пыжился
Снова сердцем отброшен назад,
Снова прошлое душу треплет
Будто всходы нежданный град
Или шквал у берёз ветви.
Встретил… Даром, что избегал.
Не уйти от любви просто.
Слишком слаб человек, слишком мал.
Не сравнится с вселенной ростом.
Приворожен был? Нет. Сам, сам.
Сам любовь запустил в душу;
Поделил жизнь напополам,
Обреченностью занедужил.
Отчего несвободной вдруг
Разорвалось в ошметки сердце,
На душе взором чёртовым вкруг
Понаделаны заусенцы?
И свободных – хоть пруд пруди.
Одиноких мне мало что ли?
Надо ж было её найти
И ночами скулить от боли.
Избегал. Избегал этих глаз
В серый дым роковой выстрел.
Но навылет в который раз
Был пронзён этим взором чистым.
Встретил… Даром, что избегал.
Не уйти от любви просто.
Как ни пыжился, ни отвергал
Корни всё же пустил отросток.
2014г.
Я сегодня тускл
Я сегодня тускл, как серый месяц,
Что в белёсой дымке прихворал.
А ещё вчера, подавшись спеси,
Матершиной горло надрывал.
Бранью беспросветную житуху
Так искусно спьяну покрывал,
Что, казалось, будто этой мукой
Лишь один себя я напитал.
Словно пахарь с тощей лошаденкой
Жрёт от пуза, закрома набив,
А не в покосившейся избёнке
Трёт кору дитям, сам еле жив.
Или рудокоп не в затхлой яме
Связан цепью с тачкою навек,
А на креслах в золочёном храме
Развалился сытым на ночлег.
Так чего орал да в злобе бился,
Коль хватило денег на кабак.
Для чего, как нищий уцепился
В то, что показалось мне не так.
Пусть течёт рекой неизменимой
Русская житуха деревень.
Пусть навеки будет несудимой
И не платит податей взамен.
Я сегодня тускл, как серый месяц,
Что в белёсой дымке прихворал.
Видно зря, вчера подавшись спеси,
Сдуру горло матом надорвал.
2014г.
Гамбринус
Я лучше нырну в «Гамбринус»,
Где двадцать ступеней кривых
С которых я в рай низринусь
Биндюжников и блатных.
Утешусь тоскливой скрипкой
В оковах хмельного сна,
А девка рукою липкой
Пусть в пиво плеснет вина.
И пусть наверху, все другое,
Пусть царствует мерзости клан.
«Страна негодяев» – больно!,
Но имя другое не дам.
Не дам оттого, что похабят
Подонки беспечную Русь,
Свежуют, насилуют, грабят
И ставят под нищенства груз.
