class="empty-line"/>
Пред путником она предстала,
И сколько б раз не уходил
Он от нее, молясь и плача,
Река уж больше не отстала.
Петляя серою змеей,
Она манила, приглашала
Войти, и каменной гурьбой
Ему дорогу преграждала,
И дождалась… Больной ногой
Изгой от глада отощавший
В нагромождение камней
Ступил, как лист давно пропавший,
Лишившись в одночасье сил,
Вдруг в омут полетел, отпавши.
Река – каменьев серых груды
(Окатыши да валуны)
Нага, как стан богини Руды,
Пустынна словно бок луны.
Лишь тихий шорох там глубоко
Таится, то живой воды
Ворчание в камнях сокрыто.
На слух пугающе размыто,
Как будто Богом не долито
Истока бедного корыто.
Журчит, однако ж, басовито,
Загадочна, как «шито-крыто»
И стелет, словно бархат рытый.
Как незаконная царица – зла,
Коварна, мстительна, хитра.
Не дозволяет ей гордыня прощать
Когда ее казна, бродягу златом одаря,
Хозяйку клада предала.
Ее надежна западня.
И жертва, будучи порочной,
Прилеплена к капкану прочно,
И хищница ее съест, точно.
А в этот час, в эти минуты
Воспоминаний злая тень,
Тому, кто еле брел понуро,
Из терна колкую уздень
Набросила. (Размыта у нее фигура,
Крепка удавки ее шкура)
И повела, как псы каюра
В пургу замерзшего несут,
Туда, где кособокий дом
Где на лугах коров пасут,
Где сад цветет и босиком
Толпой мальцы бегут на пруд.
Там тропы сонно пахнут мятой,
Над львиным зевом кружит шмель
И тявкнет псина, виновато
Поджав в репьях хвоста кудель.
Родной калитки скрип тягучий
В груди горячею волной
Толкнет и горло спазм придушит
Старушки вскрик: – Сынок, родной!..
Но это только лишь видение,
Ему далеки боль, волнение
И только горькою слезой
Означен чувственный порыв…
А вот в ноге живет нарыв.
Он здравствует как на дрожжах,
Раздулся гноем, почернел
И каждый шаг бьет болью. Жж-а-х!
День хмурый потемнел в углах,
Он, что постриженный монах,
Впервые в рясу облачился,
Но радостью не заискрился.
Кроваво взор его налился
И за долиной, вдалеке
Он молниями заискрился,
Зашедшись в русском трепаке.
Шатун, меж тем, реки каменья
Хромая преодолевал,
Он спотыкался и в забвеньи
То плакал, то хрипя кричал,
То что-то пел мотив срывая
И только лента голубая
Была в тот черный день светла,
Которая сквозь рвань свисая,
В грязи скользила как метла.
Уже сознание теряя скиталец
Сбросил с плеч мешок,
И жалость мысли не питали
К такой потере, лишь плевок
Тягучей точкою последней
Подвел деянию итог
И тяжести болезных бредней.
Ничком лежал скиталец бедный
Взор мутный вперив в небеса
Кулак сжимал маркиз наследный
Ограбленного. Бирюза,
Чем оторочен дивный перстень,
Была изящна и чиста
И в лоне двух своих отверстий
Хранила два златых креста.
Меж ними выдавлено слово
На неизвестном языке.
Ах, если б знать, что под поневой
Загадочности в той строке!
Обретшим рок им уготован,
Болезнь, кто носит на руке,
А кто украл иль взял неправдой
Грозил жестокою расправой
И скорой смертию слуге.
Скупое русло вскоре вспухло
И мутный глиняный поток
Труп, будто плюшевую куклу
В мир неизвестный уволок…
2015г.
