проще соблазнять. Чисто генетически. А привычка подставлять обнажённое тело ветру и солнцу и потребность приковывать к себе взгляды противоположного пола выработались у зверолюдок уже до уровня рефлексов.
И кровь бурлит,
И кровь играет,
Их взгляд мани́т,
И запах ма́нит.
Вот так и вышло, что зверолюдки в миру совокуплялись со всеми подряд. Кроме сильфов и огров – тут уж препятствовали несопоставимые размеры (и дикий нрав – последних). Иногда зверолюдки добирались даже до танитов. Но очень редко. Скорее, как исключение из правил. Ведь с водоплавающими сложнее пересечься и состыковаться. Не любили зверодевушки и рептилоидов. Но здесь всё банально и просто: – кому приятно чувствовать внутри себя хладнокровных? Всё удовольствие портится даже в плюс тридцать с гаком на улице.
Время от времени самцы разных народов подвергались насилию со стороны воинствующих зверолюдок. Но никто и ни разу из пострадавших даже не думал предъявлять претензий по этому поводу. Наоборот, некоторые жертвы заявляли следующее: «Это событие послужило для меня прекрасным уроком!», или «Я бы повторил», или «Они, конечно, грубы, но штырят не по-детски».
А чего? Удобно как: совокупляйся со зверодевками – без обязательств! Такая тебе потом в подоле не принесёт и не скажет: «Вот твоё дитя! Заботься и корми, папаня! Или алименты плати!» А тот факт, что у зверолюдок одни зверята рождаются, и матери без вопросов и скандалов забирают их себе – разве ж минус для любви без обязательств? Сплошные плюсы! Одна платоническая любовь. А романтика... Кажется, она вообще не свойственна этому народу. Где её иногда и можно было найти в таких отношениях – так это если только в головах совокупляющихся самцов. И то – очень вряд ли.
Недовольными оставались только самки всех остальных народов. В миру даже бытовала пословица: «Зверолюдка – враг всех женщин».
* * *
– Принцесса Лалвен снимет с тебя проклятие, когда мы завершим нашу миссию – объединим весь континент против захватчиков! – я подумывал сказать «после окончательной победы над захватчиками», но посчитал это условие уже совсем нечестным по отношению к и так обманутой Тигруне.
Пожалел, короче, людоеда. Людям вообще свойственно проявлять слабость к тем, кто сейчас беззащитен. Даже вопреки здравому смыслу. Лишние неоправданные риски далеко не всегда идут на пользу.
«Да и кто я, вообще, такой, чтобы решать – кому жить, а кому умирать?»
Серия взрывов накрыла позицию нашего недавнего падения. Всё, теперь зверкам сложно будет чем-то поживиться там.
«Да чтоб вы сдохли, дерьмократы нацистские!» – в сердцах выругался я, идя вразрез с предыдущими мыслями о жизни и смерти.
– У-у-у! Наша еда! – тут же взвыла волчица.
– Принцесса, – тут же уточнила на всякий случай тигрица важную, но не вполне очевидную деталь, – ведь для снятиау проклятия выживание остальных членов, мяу, – тут она отчего-то запнулась, едва заметно, буквально на секунду, – не важно? До финиша должняу дойти только ты и яу? – и Тигра плотоядно облизнулась, поглядывая на меня.
Ох, и не понравился же мне этот прищуренный взгляд собеседницы. Он будто раздевал. Медленно. До косточек.
– Э, нет, дорогая потаскуш... побрякушка, так дело не пойдёт! Для моей доброй воли потребуются все в добром здравии: и мой муж – Лалвен дотронулась до моего плеча, чтобы у зверолюдки не осталось иных интерпретаций о том, кто муж принцессы, – и остальные наши спутники. Даже вон этот, – кивок в сторону гнома. – Все: нынешние и будущие.
– Стоп-стоп-стоп! Так не годитсяу! Категорическяу! Из-за какой-то одной глупой смертяу в группе я останусь в пролёте, мяу! Не-не-не! Не согласная я! – насупилась Тигра.
– А ты постарайся! – многообещающе улыбнулась принцесса дроу.
– И не подумаю! Меняу просто на всех не хватит! При опасности буду печься только об остроухой! А остальные пусть на меняу не слишком рассчитывают! Только по мере возможностей, – уверенно отказалась Тигра.
– Не ты здесь диктуешь правила! – прищурилась в ответ Лалвен.
– Дау? Знаешь что, командирша, я тут вдруг вспомнила... Говорят, мяу, если убить заклинателя, то и проклятие тут же рассеетсяу! – выдала новый аргумент большая кошка.
– Враки! – уверенно подключился в разговор я, почувствовав, что ветер подул не в ту сторону, и пора спасать ситуацию.
– И ты готова рискнуть своим счастьем из-за каких-то слухов, пустоязычных тавернских баек? – фыркнула тёмная эльфийка.
– Даже и не зна-а-аю, – заколебалась Тигра. – Пятьдесят на пятьдесяу. Всяко лучше, чем напрасно пытаться спасти всех глупых мяу.
– Хорошо, – легко согласилась Лалвенде, – в первую очередь защищаешь меня и моего мужа, – кивок в мою сторону.
– Мужа? – искренне удивилась зверолюдка. – Чего-то мышонок на принца совсем не мяу. Что у вас, тёмных, изменилось, раз теперь женихаетесь с такяу... безродными? – теперь в её голосе прозвучало сомнение.
– Муж, муж. Ведь говорила уже – чего так удивляешься? И да, я – принцесса! Творю, что хочу! – заявила Лалвен.
– Смотри-ка, мяу, как тебе, видать, сильно в сети захотелось! – поддела мою жену зверолюдка.
– Брак по любви – это не сети! – гордо вскинула подбородок моя дроу.
Я даже возгордился ей. В очередной раз.
– А эти? – и Тигра ткнула пальцем в сеть, спеленавшую меня с женой.
«Остра на язык, скора на расправу, сильна и быстра. Опасный противник!»
«А ещё – хороша собой! И слишком соблазнительна»...
– Да вы вообще не о том! – зашипел я, раздосадованный на свои низменные помыслы. – Нам к оркам надо!
– Тебе рассказать, мяу, сколько всего мне, мышонок, надо? – ответ Тигры не заставил себя ждать. – Ну, мяу, во-первых, я хочу большой и чистый...
Похоже, она на самом деле собралась перечислить все свои хотелки и мечталки, но... «Но» вообще свойственно случаться вдруг и некстати – се ля ви.
– Эй, Тигра-тяв, что ты там особняком с этими возишься? – окликнула недоперевербованную зверолюдку её рыжая начальница.
– Охраняу!
– Да куда они денутся из лову-у-ушки? Сквозь ячейки не просочатся! – провыла волчица.
– Эх, что бы с ними такое сотворить-то? – задумчиво протянула лиса.
Почему-то её взгляд и ход мыслей на этот раз не сулил ничего хорошего нашей дипмиссии. Как мне показалось. Вот вам и зверолюдка, отличающаяся особой рациональностью.
– Эй, Лиз, а может, мы их всё-таки мяу? – двинулась в сторону командира кошачья морда.
– Да знаю я,
