class="p1">Руслан взял мальчика за оледеневшую перчатку, повернулся и не увидел дорожку. Перед ним вился рой снежинок — и больше ничего. Ни деревьев, ни фонарей, ни даже неба над головой. Только странная метель, которой не может быть.
— Вы тоже потерялись, да? — грустно спросил мальчик.
— Ничего, мы скоро выберемся. Идём!
Дорога в аномальной метели, по ощущениям Руслана, длилась уже час. А они так никуда и не вышли. Под ноги коварно подворачивались корни причудливых форм. Снег осыпался под ногами и колкой крошкой лез в обувь. Стылый воздух становился всё холоднее и холоднее. Захотелось сесть, а лучше — лечь. И немного отдохнуть. Чуть-чуть, а потом он обязательно пойдёт и найдёт выход.
Так, соберись! Надо выйти отсюда сейчас и вывести ребёнка. Сосредоточься! Мальчик тут несколько часов ходит, а ты отдыхать собрался. Ну и что, что холодно? Мальчишке тоже.
Руслан повернул голову к ребёнку и сказал:
— Илья, ты молодец! Мы скоро выйдем, я обещаю!
Что делать, если сил уничтожить эту штуку у Руслана нет?
Так, единственное, что хорошо, — сквер не парк. Его можно пройти насквозь за считанные минуты. Значит, выход на самом деле совсем рядом.
Он крепче сжал ладонь мальчишки и пошёл. Надо идти вперёд. Сквер кончится — и они выйдут.
Но они шли и шли, а перед ними всё не кончалась странная метель. Руслан видел лишь пелену дёргающихся снежинок. Вблизи “снежинки” были похожи на инфузорий с многочисленными лапками. Они хаотически дёргались, скакали туда-сюда и слабенько мерцали.
Может быть, проблема как раз в том, что он их видит?
Руслан закрыл глаза. В ушах негромко свистел ветер. В лицо летели снежинки, царапаясь и тут же тая. Сырые следы тут же смерзались коркой. Носа и щёк Руслан уже не чувствовал.
Но он будет идти, пока не выйдет отсюда и не приведёт мальчишку к Регине. Никак иначе. Он будет идти.
Мальчик совсем обессилел. Просто споткнулся на ровном месте, упал, потянув Руслана к земле, и подняться уже не сумел. Руслан открыл глаза и повернулся к ребёнку. Перед глазами тут же заплясали “снежинки”.
— Вы идите… — слабым голосом сказал Илья. — А я спать буду…
Руслан стиснул зубы, наклонился и с трудом поднял ребёнка на руки.
Зажмурился. Надо идти.
Он неловко вытянул руку — не хватало врезаться мальчишкой в какой-нибудь куст. Пальцы тут же свело ледяной судорогой. И нет, одной рукой этого Илюшу не удержать: хоть и мелкий, а тяжёлый!
Руслан обхватил ребёнка и выставил вперёд локоть. Хоть так.
В дерево он не врезался. Но коварный корень, притаившись под снегом, резко ударил в подошву — Руслан оступился, понял, что падает, и чудом извернулся, чтобы не задавить мальчишку. Ухнул на замёрзшую землю, ударившись бедром и локтем. От боли вышибло дыхание. Руслан раскрыл глаза и беззвучно разинул рот, втягивая воздух. Снежинки, настоящие и не очень, тут же забились и в рот, и в глаза, и даже в уши. Колкие, холодные, злые.
Он еле поднялся, не чувствуя ни отшибленного бедра, ни промёрзших пальцев. Потом, наверное, будет худо, но это потом. Можешь идти — иди.
Поудобнее подхватил ребёнка, закрыл глаза и пошёл.
От холода мучительным спазмом сдавило виски. Тело под тонкой курткой окоченело и казалось чужим, словно Руслан вдруг переместился в манекена.
Много-много шагов спустя под ногами вдруг оказалась заснеженная плитка дорожки. Дальше всё просто — идти по дорожке, не останавливаясь, не замедляя шаг, не открывая глаз.
Мальчишка становился всё тяжелее. Всё сложнее было заставить себя сделать хотя бы шаг. Но он шёл. Потому что нельзя иначе. Нельзя просто взять и умереть.
Нет, он всем назло выживет, может, политикой займётся. Может, будет стихи писать. Или ещё что-нибудь. А для этого надо идти и нести ребёнка.
Неожиданно метель кончилась. Он словно вышел из снежной комнаты в другую, без снега в лицо.
— Руслан!
Он открыл глаза, услышав голос Регины. Девушка стояла среди сугробов и смотрела на него, прижав руки к груди. Рядом, кажется, были какие-то люди, но сил разглядывать их уже не было.
— Вот, — невнятно сказал Руслан, попытался протянуть ей ребёнка и стал заваливаться в снег.
Кто-то подхватил его, кто-то забрал мальчишку. Руслан вдруг ощутил, как ноют застывшие суставы, как становится горячей кожа, как тянет перенапряжённые мышцы.
Регинины знакомые помогли ему подняться в её квартиру. Девушка долго отогревала его: заставила сунуть ноги в таз с тёплой водой и по чуть-чуть подливала горячую. Отпаивала красным чаем с какими-то травками и уговорила съесть шоколадку. От тёплого и сладкого постепенно стало уютно и хорошо. Руслан грел руки о чашку и старался не думать о том, что скажут родители, когда он вернётся домой.
Выбор
Первое, что услышал Руслан, зайдя в квартиру, было:
— Так продолжаться не может! Хватит!
Голос отца был напряжённым и сердитым. Родители стояли в дверях своей комнаты и смотрели на него так, что тут же стало ясно: ничего хорошего не предвидится.
Руслан всю ночь просидел у Регины, отогревался после спасения мальчишки. Часов в пять позвонил Бьёрн, усталый и обеспокоенный: Регина накануне позвонила ему раз двадцать, пока не сообразила поискать другого видящего.
Выслушав её рассказ, Бьёрн сказал: молодцы, сами справились. На вопрос “что это было?” ответил:
— Бродячая метель. Падает со снегопадом, захватывает только видящих и может отводить глаза, путать довольно долго. Ну, пока снегопад не закончится, так что это как повезёт. Спасатели часто удивляются, как иные люди на крошечном участке лесополосы потеряться умудряются, да так что и не вдруг найдёшь. Что? А, нет, изгонять её не надо: она сама улетает. Ладно, все живы-здоровы — круто. А я спать. Третьи сутки на ногах.
Когда Руслан уходил, Регина сказала:
— Я сразу поняла, что Бьёрн нашёл стоящего ученика. Ты — хороший человек, Руслан. Спасибо тебе.
Он почему-то смутился и, пробормотав “не за что”, убежал. Но в глубине души было приятно. И даже десятки гневных сообщений от родителей, которые он прочитал, сев в троллейбус, его не слишком расстроили. Он ведь нашёл то, что искал всегда: тех, кто его понимает. Как там однажды сказала Регина? Надо найти того, с кем можно смотреть на мир и видеть одно и то же. И он нашёл. А ещё он спас человека. То есть, конечно, каждый на его месте поступил бы так же, но всё-таки Руслан гордился собой.
Жаль, родителям не
