- Как Катюшка? - спрашивала Наташа вчера.
- Устает сильно, рано спать ложится, -рассказывал Макс. - Я стараюсь кормить ее попитательнее, но ты же знаешь, с неетакой едок, как и с тебя...
Так странно, вроде Наташа и далеко, но у Максимавсегда такое ощущение, что она рядом. Он досконально знает, как проходит каждыйее день, даже знает, чему их учат на занятиях в институте. Да и она в курсевсех мельчайших событий в его жизни.
Но "быть в курсе" и "житьвместе" - это совсем разные вещи.
Любимое время года Максима - осень. Хотя, есличестно, лето, потому что вокруг полно красивых, практически голых загорелыхдевчонок. Но для Наташи любимое время года Максима - осень.
Хотя и у осени есть свои преимущества. Девушкиеще загорелые и пока что не в шубах. Еще не холодно, но и нет той летнейизнуряющей жары, которая заставляла Максима все свободное время проводить вморе. И деревья в лесах Солох-аула, в такой лиственной рощице, по которой онилазают сейчас с Катей, волшебно-изумительные. Практически все листья пока наместе, но уже разноцветные, словно разукрашенные самой Катей: так же аляписто,несогласованно и выверено только каким-то чудом. А с каждым порывом ветра всяэта пушистая шапка встрепенется и посыплется на землю, как разноцветныеприправы, которые папа сыпет в суп. Катя протягивает ручку и ловит листики,гоняется за ними вприпрыжку и заливисто смеется.
Потом ветер стихает, и Максим осторожнонаступает на свежий мягкий ковер, аппетитно хрустящий под ногами. Катя будетеще долго бегать вокруг с букетом красных, желтых и зеленых листьев, а папа напримере этого букета в очередной раз будет проверять Катюшкины знания светофораи правил дорожного движения.
Катя до сих пор не научилась читать. Хотя знаетвсе буквы и умеет их писать - каждую в отдельности. Зато хорошо считает, знаетпочти всю таблицу умножения (Максим улыбнулся сам себе) - Наташа даже сумелаобъяснить ей, что такое дроби, а еще - как любое число, даже самое большое,умножать на десять и на сто. Хотелось бы, чтобы Катя была отличницей, какНаташа... А Наташа уверяет, что отличница она только благодаря чистой случайностии другу-учителю, а не знаниям, и говорит: "Люби Катьку такой, какая онаесть".
Кружить Катю, схватив ее за руки и вытянув передсобой... Заплетать ей по утрам косички - а Катя очень любит, когда возятся с ееволосами... А когда-то надо было еще вытирать ей сопли и попу... Почему такостро не хватает Наташи, именно когда он думает о воспитании дочери? РазвеНаташа нужна лишь для того, чтобы переложить на нее свои родительскиеобязанности?
Или это подсказка, что ребенок - единственное,чем он мог бы попытаться удержать Наташу возле себя?
По философии вроде бы уже набрал материала, да ивыучить - не трудно, этот предмет нравился Максиму в университете. Педагогикуучить вообще не будет - пять лет работы в школе умножить на триста шестьдесятпять дней, когда ему приходилось ковыряться в учебниках по психологии ивоспитанию школьников... А вот немецкий язык... Ну да, учил когда-то в школе.Вот и знает пару слов из простейшего лексикона обывателя. Потому что в старшихклассах, когда на уроках начались более серьезные темы, был занят совершеннодругими заботами: девушками. Так что немецкий придется учить заново. Ох, памятьхоть и хорошая, но не резиновая...
А еще никак нельзя забывать составы коктейлей иправила их смешивания, потому что для него это пока единственный источникдостойного дохода. Нельзя быть вялым или невыспавшимся, потому что бармен неможет себе этого позволить. И надо безупречно выглядеть, иначе придется искатьсебе работу в заведении попроще. А Наташа повторяет: "Макс, ты справишься!"И Макс начинает в это верить.
* * *
Наташа закуталась в одеяло с головой иотвернулась к стене. Эльза пошло смеялась с очередным своим кавалером - еслиэто пьяное чудовище можно так назвать. Уже одиннадцать вечера, осталось толькоподождать, когда в стену начнут стучаться недовольные соседи. Впрочем, Эльзе заэти ночные бдения ничего не будет - она спит и с комендантом общежития. Ихкомнату даже не проверяют на предмет порядка. Ко всем заходят и чего-тотребуют, а к ним - нет. Вроде даже Эльзу уже давно отчислили из института, ноживет она здесь по-прежнему, как студентка...
Комнатка маленькая, и расстояние между кроватямиметра два...
- Можно потише?! - как всегда попросила Наташаиз-под одеяла.
И как всегда в ответ раздался наглый голосЭльзы:
- Заткни уши!
Только сегодня к этому голосу добавился другой,не совсем разборчивый:
- Крошка, ты лучше вылезай и присоединяйся!
Наташа заткнула уши, как посоветовала Эльза, и стоской закусила нижнюю губу. Под одеялом с каждой секундой становилось всеменьше кислорода.
- Может, вы хотя бы свет выключите? - сновапопросила она.
- А нам нравится при свете! - заявилнеразборчивый пьяный голос.
- Да когда ты уснешь, сучка?! - завопила Эльза,и в стенку тут же постучали.
Наташа смахивала пальчиком робкие слезинки и изовсех сил пыталась уснуть именно при таких условиях.
Она совершенно не высыпается! Такие вечеринки уЭльзы повторяются примерно каждые два дня: с грохотом, воплями, звоном бутылок,скрипом постели... Пару недель назад Эльза и ее дружки вздумали сниматьпорнофильм. Одному из них Наташе пришлось расцарапать физиономию, когда еепопробовали привлечь в качестве актрисы, сорвав с нее одеяло и попытавшисьраздеть. В итоге ее обозвали недотрогой и оставили в покое.
Никогда не подглядывала. Всегда вот так жеотворачивалась носом к стенке и мучалась оттого, что затекает шея, болит бок...А сейчас просто не выдержала. Какого черта так над собой издеваться?Перевернулась и вынырнула из-под одеяла на свежий (читай: прокуренный иперегарный) воздух.
Случайно приоткрыв глаза, попала на такуюкартину. Огромная белая и волосатая, совершенно жуткая задница со спущеннымиштанами дергалась в яростном темпе, а по обе стороны задницы по инерциисодрогались задранные кверху ноги Эльзы. Наташа сморщилась и воткнулась носом вподушку.
Парочка несколько раз меняла позы, громко ихобсуждая и похабно выстанывая стандартные словосочетания. Наташа снова невольновзглянула на происходящее. Это даже хуже, чем самая дешевая порнуха. Это простоотвратительно! Белая волосатая тварь, которую даже человеком назвать нельзя, неговоря уже о том, чтобы причислить к роду мужчин, загибала Наташину соседку внепристойные узлы, как резиновую куклу, а Эльза грязно ругалась матом - это такона обычно обозначает, как ей нравится происходящее. Потом он (или даже"оно") раздвигал Эльзе ноги с тем, чтобы "посмотреть".
Что было дальше, Наташа не видела: сноваотвернулась, не в силах больше терпеть этот спектакль. Но перед глазами упорновсплывала картинка, как дешево и пошло два существа разного пола занимаютсятем, что Наташа привыкла называть любовью. Плакала и думала только об одном:может, и они с Максимом в порыве страсти выглядят примерно так же... Просто онис Максимом в силу своей воспитанности выражаются немного другим языком, ипросьбы "посмотреть" всегда исходят от Наташи.
