Андрей поднял голову с моего живота, глядя на меня полубезумными расфокусированными глазами. А я, сделав вид, что меня его взгляд совершенно не трогает, одернула рубашку.
- Ты, наверное, думаешь, что я должен извиниться, но я не буду. Очень скоро и ты поймешь, что ничего такого плохого сейчас не случилось.
- Да ну? Боюсь, у меня не настолько низкие моральные принципы. Хотя… тебе, конечно, показалось иначе. В чем я тебя не виню…
Он отошел и я, встав, наконец оделась. Хлопковые трусики мгновенно намокли. Я была влажной. Такой безумно возбужденной... Готовой продолжать, несмотря ни на что. Он будто все мои болевые точки нащупал. И обрушился на них. С таким удивительным самоуверенным напором, что перед ним пали все мои табу и запреты.
- Не смей жалеть о том, что было. Пожалуйста, Ма-а-айя. Не надо.
Я замерла. А после, внимательно его разглядывая, нащупала тапки. Пол был студеный, несмотря на лето. Страшно представить, каким холодным он был зимой, когда промерзал насквозь.
Опять приказ. Не смей жалеть… Который чуть было не заставил меня взорваться. А следом за ним «пожалуйста»… Сгладившее весь негатив. Заставившее присмотреться к нему еще внимательнее.
- А ты не жалеешь? Ты ведь даже не кончил.
Я пыталась выглядеть в его глазах дерзкой и уверенной. А на деле внутри меня разворачивалось что-то страшное. Со мной даже муж не проделывал всего того, что Гордеев себе позволил. Это смущало меня. Даже шокировало. И его действия. И мой отклик… Такой же агрессивно-жадный. Я не знала себя такой… И, скорее всего, знать не хотела.
- Почему же не кончил? Более чем.
Я открыла рот и медленно опустила взгляд. Мое сердце подпрыгнуло, и в тот же миг, отскочив от ребер, застряло где-то в горле, перехватывая дыхание. И вот когда я думала, что все – не справлюсь, дверь в вагончик открылась.
- Привет, народ. Не помешала?
Весело напевая, Жанна сняла тонкую шапку и растрепала волосы.
- Нет, конечно, – пробормотала я. - Андрей уже уходит.
Тот послушно кивнул.
- Проводи меня.
Ну, вот. Опять команда. А я… ну вот что мне было делать? Не спорить же с ним при Жанне? Так что я поплелась за ним. Несмотря на приближающуюся ночь, еще вовсю светило солнце. Здесь оно было особенно ярким, и я сощурилась, приложив руку козырьком ко лбу.
- Я, наверное, все же извинюсь, – тихо заметил Андрей, касаясь пальцами моей поясницы. - Это должно было быть по-другому. Наш первый раз…
Я залипла на открывающихся взгляду бескрайних просторах и попыталась как-то уложить скачущие блохами мысли.
- Этого вообще не должно было произойти.
- Черта с два!
Его сильные пальцы обхватили мое запястье, причиняя боль, а взгляд обжег языками пламени.
- Мне больно, - прошептала я, готовая в любой момент разреветься. Андрей моргнул. Тряхнул, как пес, головой и с шумом выдохнул.
- Ты не понимаешь…
- Так объясни.
Но он молчал. Долго-долго молчал, так что я уже начала замерзать на холодном пронизывающем ветру. А потом просто отпустил меня и отступил. Может быть, возвращая себе контроль, а может, окончательно его утрачивая. И страшась, что если не отойдет – сделает какую-то глупость.
- Если я скажу, что люблю тебя… Люблю сильно, так что без тебя все другое просто теряет смысл? Этого будет достаточно?
И снова я почувствовала это удушье… Закашлялась. Выступившие на глазах слезы брызнули, и я машинально стряхнула их пальцами. Удары сердца отдавали в ушах. Казалось, что голова не выдержит этого и просто взорвется. Не выдержит этого, или его слов…
- Для чего достаточно?
- Для того, чтобы ты не спешила возвращаться к бывшему и дождалась меня… Когда вернешься домой… Не возвращайся к нему, Ма-а-айя. Не надо…
Он делал длинные бесконечные паузы между словами, и невольно я думала о том, как же сложно они даются Андрею. Эти почти униженные просьбы… Явно же было видно, как он к ним не привык. Но, пересиливая себя, он все равно просил… Что им двигало?
Я судорожно выдохнула. Легкие стали гореть. Я не хотела продолжать этот разговор, потому что неожиданно он оказался таким чертовским сложным. Но в то же время у меня к нему было миллионы, миллиарды вопросов. И я начала, пожалуй, с самого простого.
- Почему ты думаешь, что я вернусь?
- Потому что я должен тебя отпустить.
- Я не очень понимаю твой ответ.
- Тогда я его перефразирую. – Андрей стащил с себя парку, видя, как я дрожу, и, накинув на плечи, запахнул, стиснув на моей груди полы. - Здесь тебе оставаться опасно. А значит…
- Ты должен меня отпустить… Это я уже слышала.
Мой всегда твердый голос дрожал. А мысли путались еще больше с каждым произнесенным вслух словом.
- Вот именно.
- Только поэтому?
- А этого мало?
- Не знаю. Я не хочу уезжать. Мне здесь нравится.
А еще тогда мне придется действительно что-то решать с Сергеем. Делать выбор, который вроде бы уже не стоял после нашего с ним развода, да только… если разобраться, так и не сошел с моей отдаленной повестки дня.
Андрей кивнул. Откинул голову, растерянно проводя пальцами по волосам. Таким знакомым жестом, что у меня остановилась кровь… Вот как так? Обычно у него была совершенно другая пластика. Но в какие-то моменты, наверняка, когда он себя отпускал, в нем проскальзывало что-то такое… из уже виденного мною когда-то. И хорошо знакомого. И пусть у нас с Андреем Севером был всего один вечер…
- Мне тоже…
- Что, прости?
- Говорю мне тоже нравится, что ты рядом… И если бы не опасность, я бы…
- Что? – выдохнула тихонько, сознательно лишая себя остатков воздуха.
- Я бы наверстывал, Майя… наверстывал все упущенное за те годы, что мы были не вместе. И все то время, что я тебя искал. Я бы удовлетворял свою жадность, голод и любопытство. Я бы заставил тебя рассказать всё-всё о том, как ты жила без меня. А потом бы взял твою душу в руки и под самой большой лупой долго-долго её рассматривал… - Андрей чуть наклонил голову и, почти касаясь губами моего уха, продолжил: - А еще я бы тебя трахал, Майя, пока не стерся бы… Так мне этого хочется.
- Ты просто сумасшедший…
Какой дурацкий ответ! Я вцепилась в его свитер пальцами, уже не чувствуя их. То ли от холода, то ли от внутреннего онемения, вызванного его словами.
- О, да… Вообще на тебе двинулся. Давным-давно. Как только увидел – пропал. Поэтому, пожалуйста, побереги мои нервы и пообещай, что дождешься меня. И не станешь принимать никаких решений, пока мы с тобой не поговорим.
- А ч-что ме-е-ешает на-а-ам поговорить се-ейчас? – заикаясь, пробормотала я, заворожённо наблюдая за пылью мелких мурашек, покрывших его смуглую кожу в тех местах, где ее касалось мое дыхание.
