— Юлиана же отправилась по деревням, чтобы…
— Слухи двигаются намного быстрее твоей Юлианы, — хмыкнул Роуль. — И я рад, что ты додумался сделать эти яблоки не настолько сладкими, но при этом долгими в хранении.
— Если бы они быстро портились, то какой был бы смысл вообще этим заниматься? Просто накормить крестьян?
— Тоже верно, — кивнул Роуль. — А сорта зачем разные сделал?
— Я не выбирал. — пожал плечами парень. — Просто взял, что подвернулось под руку.
— Вот как… Но забавно получилось. Когда крестьяне поняли в каком количестве у них будут яблоки, то пустились во все тяжкие. Они уже гонят из них самогон, ставят сидр и готовят подобие джема из меда и яблок. одним словом пытаются сохранить то, что и так не сгниет.
— Они пытаются разнообразить рацион из яблок, — ответил Рус, исправляя опасную руну. — От этого никуда не деться.
Парень закончил с руной и оглянулся на Роуля, который улыбался во все лицо.
— Что? — спросил ученик, чувствуя какой-то подвох.
— Нет, нет… все в порядке, — тут же попытался сделать серьезный вид упырь.
Рус обернулся на большой чугунный чан, который он покрыл рунами и нахмурился. Где-то был подвох, которого ученик снова не заметил. Чтобы понять, что он пропустил, он отошел к месту, где лежал на верстаке упырь и взглянул на свою работу.
Руна, которую Рус исправил, составила с другими сложное заклинание, которое однажды провернул учитель на его посохе. После активации артефакта, на активируемого и пять метров вокруг должен был сработать эффект «понос».
— Это было подло, — произнес Рус, взглянув на улыбающегося учителя.
— Зато как весело! Где ты еще бы увидел срущихся металлургов?
* * *
— Я немного волнуюсь, — произнесла Юлиана, поправляя прическу.
— Да ладно тебе, — легкомысленно отмахнулся Рус. — Это же твои поданные. Ладно бы, если мы с тобой на собрании знати выступали…
— Кстати про собрания, — произнесла Юлиана, повернувшись к своему супругу. — У меня постоянно спрашивают, почему я до сих пор не в положении и не является ли мой брак фиктивным.
— Кто спрашивает? — уточнил Рус.
— Двоюродная сестра, которая вышла замуж за Кельса из рода Доронов.
— У тебя есть старые письма от нее? — спросил парень.
— Да, а что…
— Сравни подчерк. Может статься, что это не сестра, а Гофманы пытаются нарыть информацию, — пожал плечами парень.
— Это невозможно и…
— Это вольные баронства, — пожал плечами парень. — Здесь возможно все. Кстати, надо закрыть вопрос с этими Гофманами. Они слишком упертые и так просто от нас не отстанут.
— И как ты собираешься закрыть этот вопрос?
— Уничтожить. На корню. Земли присоединить.
— А вопрос про наследника ты закрыть не хочешь? — спросила Юлиана.
— Это важно?
— Это принципиально важно.
— Закроем, — кивнул парень с улыбкой и кивнул на дверь. — А пока оставь свои пошлые мыслишки и выйди к старостам деревень, а то они сейчас лопаться от вопросов начнут.
Девушка еще раз поправила платье и, оглядев себя в зеркале, довольно отправилась в сторону большого зала. Рус отправился вслед за Юлианой.
Они вошли в зал после объявления церемониймейстера. Прошли по залу в гробовой тишине, под звуки шелестящих одежд старост, сгибающихся в поклоне. Вопреки ожиданиям, Юлиана не села по правую руку от трона, а заняла главное место. Рус же со спокойным видом, показывая, что так и задумано, уселся по правую руку от нее.
— Благодарю, что приняли весть о моем зове и оперативно прибыли на это собрание, — произнесла девушка, стараясь говорить четко и без изысков, чтобы не путать крестьян. — Я собрала вас, так как мое желание поправить ваше положение, в которое загнал вас по незнанию мой отец, многими истолковано неверно. Ходят много слухов и один глупее другого. Поэтому я собрала вас, чтобы прилюдно ответить на любой ваш вопрос.
Перед девушкой вышел вышколенный слуга, поклонился ей и повернулся к старостам деревень.
— В порядке очереди, — произнес он и указал на ближайшего к нему мужчину в опрятной белой рубашке. — Вы первый. Остальные выстраиваются за ним.
Крестьяне, тихо переругиваясь, принялись выстраиваться в очередь, а вперед вышел указанный крестьянин.
— Как бы… — произнес он и, сглотнув ком в горле, попытался сформулировать мысль. — Тут… болтали всякие за половинный налог… А насколько и как быть…
— По поводу налогов, — произнесла девушка и дала отмашку слуге, который передал ей приготовленные записи. — Налог на старшего сына — упраздняется…
Девушка подняла взгляд на крестьянина и тут же поняла ошибку. Слова «упраздняется» тот попросту не знал.
— То есть отменяется. — видя как тот сразу просветлел, она продолжила: — Налог на землю, налог на скотину и налог на двор объединяется в один. Теперь отдельно за землю, за скотину и за дом никто брать не будет. Теперь налог будет «Дворовым». На каждую семью, имеющую свой двор, будет начисляться налог в размере устанавливаемым ежегодно.
Тут девушка оторвала взгляд от бумаги и взглянула на спросившего старосту.
— Если кто-то удумает обманывать и за один двор целый хутор выдавать — обижусь, — произнесла Юлиана. — А пока из-за плохого урожая налог отменяется. Со следующего года налог будет новый.
— А сколько этот налог «дворовый» будет? Как его считать? — не успокоился староста.
— Считать его будут просто. С каждого аршина засеянной земли, с каждой коровы по отдельному продукту. Подробно по каждому пункту «двора» будет описано в грамоте. — объяснила Юлиана и показала на слугу за столом, который ожидал отмашки для раздачи грамот о правилах налогооблажения в баронстве. — Пока я могу сказать точно, что брать с вас будут в половину прежнего, но если вам интересно, слуга посчитает для вас конкретную плату.
Следующим вышел другой староста и начал спрашивать про яблоки, слухи про которые ходили далеко за пределами баронства.
— Нет, костры под яблонями жечь постоянно не надо. Растение хоть и магическое, но постоянно изводить его плодоношением не стоит. Оно тоже предел прочности имеет, — начал объяснять Рус. — Яблони эти созданы для вас, для того, чтобы в голодный год у вас еда всегда была, поэтому я приказываю, чтобы больше трех урожаев в год без нужды с них не брали…
— А как быть с пришлыми? Торг за яблоко ведут, монету дают хорошую, да и… голодно у них там, — пожал плечами худощавый старичок. — По человечьи жалко, ведь…
— Не слышишь ты меня старик, — вздохнул раздраженно Рус. — Три урожая! Хочешь — делись! Хочешь — продавай! Но больше трех урожаев в год с деревьев магических не трожь! Остальной запас — на неурожай или беду какую.
