— Что за пульт? — я устаю от повисшего молчания.
— Свет, проектор, — Макар указывает на белую стену, в сторону которой смотрит компактное устройство, подвешенное к потолку, — и связь с охраной.
— Я думала, для этого есть телефон.
— Это же Когсворт, — Макар усмехается. — Он любит подстраховываться.
Я киваю с улыбкой.
— Мы не скажем ему, что ты иногда теряешь пульт.
Я замечаю пульт на ковре рядом с тумбой. Возвращаю его на место.
— Завтрак принести сюда или пойдем за стол?
Макар смотрит на меня с интересом, думая о чем-то своем, он постепенно расслабляется и кажется, что вот-вот перестанет отворачиваться. Я же видела его вчера, он сам позволил и даже затащил к себе на руки. Сейчас немного странно думать об этом, мне с трудом верится, что я сидела на нем, уткнувшись лицом в его рубашку и думала о том, что мне нравится его мужской запах.
Как бы не покраснеть еще для полноты картины.
— Лучше за стол, — Макар отводит от меня глаза, решив, что засмущал меня. — Я подойду через минуту, хорошо?
— Да, конечно.
Я возвращаюсь в другую часть спальни и проверяю завтрак. Хорошо, что я захватила две тарелки с салфетками, получается наколдовать легкий намек на ресторанную сервировку. Я расставляю все предметы, как надо, и вспоминаю Марину, которая видимо успела “заразить” меня.
Заботиться о других действительно приятно, и в Макаре есть что-то притягательное. Он иногда пугает меня, иногда кажется загадкой, которая мне не по зубам, а иногда, как сейчас, я вижу красивого молодого мужчину, который смотрит на меня с наэлектризованным интересом. В такие мгновения я буквально чувствую, как воздух покалывает напряжением. Пока еще легким, контролируемым, но поток постепенно нарастает.
Я провожу по щекам, проверяя их температуру, и жалею, что не нанесла хороший слой тоналки. Перед важными встречами я всегда делаю стойкий макияж, чтобы не беспокоится за внешний вид. Правда, это правило касается встреч по работе, свидания мне всегда давались легче.
— Тебе дали позвонить?
Уверенный голос Макара приходит со спины. Я оборачиваюсь, чувствуя, как то самое напряжение заполняет комнату вместе с его появлением, и замечаю, что он надел футболку. Черный хлопок спортивного бренда свободно ложится на его тело, но не в состоянии скрыть атлетичную фактуру.
Макар не трогает автоматическое управление, а толкает колеса руками. Уверенно, точно, без видимого усилия. Мышцы его рук напрягаются, растягивая ткань, и я вдруг понимаю, как преступно легко им залюбоваться. Загорелый сильный… и то, что он ниже меня из-за коляски, не играет никакого значения. Он зря переживает.
Запредельный уровень мужской харизмы завораживает.
Я читала в одной статье, что над шутками красивых и обаятельных людей смеются охотнее. Они могут позволить себе самый избитый анекдот или неудачный подкол, публика все равно будет довольна и отблагодарит искренним смехом.
Я не собираюсь говорить об этом Макару, проводя параллель для пятилетних, тем более он явно другого мнения. Он по-прежнему делает над собой усилие, показываясь мне при свете. Он скрывает, но я замечаю штрихи его скованности — то, как он держит руки, как поворачивает голову к окну, убирая подальше от солнца шрамы на щеке, как поправляет рукав футболки, длины которого не хватает, чтобы скрыть напоминания о пламени.
— Сказали ближе к обеду. Охранник… я не спросила его имя, но он самый высокий здесь… обещал дать сотовый, чтобы я позвонила близким.
Я опускаюсь на стул, когда Макар приближается к столу. Он немного растерянно смотрит на тарелки и я нахожу этому лишь одно объяснение. Он успел привыкнуть, что завтрак приносит только Марина, и, видимо, все-таки другой завтрак.
— Что-то не так?
Макар поднимает на меня глаза с вопросом, а потом качает головой.
— Нет, — он снова замолкает. — Я принял таблетки, а от них бывает тошнота…
— Я уберу, — я поднимаюсь на ноги и уже тяну руки к подносу, но Макар накрывает мою ладонь своей.
— Ты ешь.
— Да, конечно, — я бросаю на него скептический взгляд. — Тебе плохо, а я буду тут завтракать и источать запахи…
— Я не чувствую запахи.
— Что?
— Вообще, — он качает головой.
Я не могу ничего поделать с собой и требую подробностей одним взглядом. Я с трудом заставляю себя переключиться, продолжая собирать тарелки и убирая их вместе с подносом подальше.
— Это из-за того, что случилось в машине? — спрашиваю сама, потому что Макар упрямо молчит.
— Это из-за того, что случилось чуть-чуть до, — он усмехается. — Я не очень хотел садиться в машину, как увидел канистру с бензином, сразу понял, что в салоне будет неудобно…
— Макар, — я не выдерживаю его ироничного тона и испускаю стон.
— Меня приложили по голове, чтобы не сопротивлялся. Поэтому не слышу запахов. И дурацкое чувство юмора оттуда же.
Он кладет ладонь на подбородок, резковато растирая кожу, а я не пытаю его больше. Пусть пока здесь будет точка, я потом спрошу дальше. Я уже уяснила, что он не расскажет всё и сразу, вместо этого будут случаться такие моменты и он произнесет еще крупицу, и еще. А если придет доверие, все эти крупицы соберутся воедино и станет ясна вся его история.
— Ты бывал на море?
Бровь Макара ползет наверх.
— Очень изящно, Саша, — он подтрунивает надо мной. — Какое тебя интересует?
— Адриатическое.
— Италия, Черногория, Хорватия, — перечисляет он.
А я замечаю, как улыбка, которую он зажег, чтобы успокоить меня и показать, что тяжелые воспоминания не испортят этот день, уходит с его губ в глаза. Он рад поговорить на отвлеченные темы, чего, я уверена, не случалось лет сто.
— Значит ты много путешествовал. А я вот нет. Но я скопила на автобусный тур по Европе и теперь могу хвастаться, что была аж в трех странах. И загранник у меня теперь красивый. Даже штамп Австрии есть.
— Даже, — он снова издевается. — В этой Австрии нечего смотреть. Один город и деревни вокруг.
— Ты шутишь?
Макар пожимает плечами, показывая, что его не переубедить.
— Нет, дело в другом, — я киваю, щуря глаза. — Я поняла. Просто кто-то избалован и не любит тихие европейские места.
— Похоже, что я не люблю тихие места? — Макар ведет ладонью, обрисовывая комнату и останавливаясь на окне.
Я смеюсь, не в силах тягаться с ним.
А в голове стучит мысль, что сегодня и правда хороший день. Можно записать в плюс.
А завтра?
И я ведь еще не рассказала о звонке Марины…
