На его последнем слове я пьяно хихикаю, а Лэйс закатывает глаза, с тяжелым вздохом шагая к лестнице.
- В твою спальню, маленькая нарушительница… Хотя видят высшие силы, что хотел бы в свою…
Он настолько сокрушен этим, что я решаю больше не шутить, а действительно пойти спать. У комнаты ректор опускает меня на пол – и снова целует, нежно и зарываясь рукой в волосы.
- Подумай над моими словами. – Шепчет он, прикасаясь губами ко лбу, и я лишь киваю, закрывая за ним дверь.
А в следующий момент понимаю, что осталась совсем одна с дозой алкогольной смелости в крови.
И диким желанием вдруг сейчас отыскать ответы на все вопросы.
Поэтому, выждав три минуты, открываю дверь спальни, и решительно выскальзываю наружу. Ну, держись, Микки – я поговорю с тобой, хочешь ты того или нет!
Глава 26
Глава 26
По коридору академии я бреду в полной решительности и в том же боевом духе стучу в дверь друга. Даже когда никто не открывает – энтузиазм не исчезает, и я только громче барабаню в дверь.
Но вот за дверью возникает шум, затем тяжелые шаги – а следом Микки резко распахивает створку, возникая на пороге.
Почти, мать его, голый!
- Алиса? – его глаза еще сонные, но быстро приобретают четкость и ясность, - Ты что здесь делаешь?
«Слюной давлюсь» - едва ли не ляпаю я, но вовремя сдерживаюсь, и сердито утыкаю взгляд в пол.
Чтобы спустя секунду поднять его, и снова упереть в парня. Точнее, в его грудь.
Микки стоит, облокотившись одной рукой на дверь, и, кажется, ничуть не смущаясь своего вида в одних пижамных штанах. Да и чего тут стесняться – его тело просто идеально вписалось бы на обложку какого-нибудь журнала, где горячие британские парни стоят с обнаженным торсом. Это точно так, как у них – в пиджаке и рубашке приличные подтянутые любители чая, а стоит только снять это или остаться в майке – и ты понимаешь, какое там спрятано количество кубиков.
И как я раньше не замечала, что у Микки вот такое тело?
- Ты… Качаешься? – задаю я наитупейший вопрос, и степень его тупости прекрасно отражается у друга в глазах.
- Я и не качаюсь. Точнее, специально. Тренировки и без того позволяют поддерживать форму, так что…
Он словно вспоминает, что я – это все еще та самая предательница, из-за которой тренировки ему в этом году больше не светят. Поэтому замолкает и плотно сжимает губы – вопросительно приподнимая бровь.
- Ты пришла сюда спросить, не качаюсь ли я?
- Нет! Конечно, нет… - я понимаю, насколько это все гиблое дело, и попыток помириться, кажется, становится еще на одну меньше, - просто хотела поговорить. Я могу войти?
Мик уже открывает рот, чтобы ответить отказом – но неожиданно замирает, принюхивается, и мгновенно втягивает меня в комнату.
- Алиса, черт вас всех дери… Ты что, пьяна?!
Его глаза – напротив моих, а тело прижато так близко, что не хватает сил сделать глубокий вдох. Мы рядом друг с другом, сильно близко, насколько я вообще уже не рассчитывала – и я ощущаю знакомое тепло по венам от его прикосновений к запястьям.
- Д-да…
- С какого…
Дальше его отборный мат разлился по комнате, добавляя градус остроты в наш разговор и ситуация. Мик вообще редко выражался. А уж вот такими словами, кажется, вообще впервые…
- Ну чего ты… -Улыбаюсь зачем-то я, и от кружащих голову эмоций легонько зажимаю его рот ладошкой, - с каких пор так ругаешься…
- С тех пор как ты решила пустить под хвост все наши старания, и вылететь из академии! – убирает он мою ладонь, но тут же сжимает ее в своей, усиливая связывающее нас тепло, - серьезно, Алис, ты хоть понимаешь, что пить студентам запрещено?!
Я улыбаюсь, глядя в его нахмуренные брови сверху вниз, и кусая губы, чтобы не рассмеяться. Вряд ли это правило распространяется на тех, кто пил с ректором? Точнее, кого он самолично угощал…
- Где ты вообще взяла алкоголь?
Опасный вопрос. А потому лучше не отвечать, а самой задать опасный вопрос.
- А кто такая Кларисса? И что она делала в твоей спальне, когда нас махнули между мирами?
Мик еще больше хмурится, но не отходит, и даже не опускает взгляд. Просто теснее вжимается, и с какой-то болью смотрит на наши соединенные руки – чтобы осторожно ослабить хватку.
- Так вот, для чего ты здесь
В его голосе столько разочарования, а чистая, светлая энергетика блекнет, что мне становится неловко. Я мигом приподнимаюсь на цыпочки – и заглядываю в потухшие глаза.
- Не только. Но я хочу, чтобы ты ответил.
- Ты не поймешь…
- А ты попробуй.
Мы снова с ожесточением смотрим друг на друга, и Мик устало прикрывает глаза.
- Ладно. Я скажу. Но только с условием – в ответ ты честно расскажешь, зачем еще ты здесь.
Я киваю, потому что это честно, и даже не думаю отходить в сторонку. Можно считать меня за наркомана, но мне так приятно соприкасаться с Микки, что я ругаю себя, что не делала этого раньше.
Или просто раньше я не успевала вот так соскучиться?
- Клариссу в наш дом привел отец, - говорит Мик медленно и размеренно, и внимательно следя за моей реакцией. – В тот день, точнее, ночь, мы впервые познакомились. Я не знаю точно, что там произошло, мне лишь сказали, что она дочь папиного друга с работы, и ее нужно хорошо спрятать. И когда отец говорил «хорошо» - он вовсе не имел в виду наш шкаф в комнате, или нечто подобное.
- Другой мир? Что грозило Клариссе такого, что ее нужно было отправлять на Землю? – я удивленно вытягиваю брови, вспоминая, что девушка отнюдь не из робкого десятка, и если у нее тогда был мой дар… Чего она вообще могла бояться?
- Этого я не знаю, Алиса. Отец знал, что нужно делать – но на практике совершал такое в первый раз. Видимо, при переносе из нашего мира в вашем случился диссонанс – и тебя перебросила сюда. Отец был в шоке – и до сих пор пытается понять, как тебе помочь.
Да уж. Я в шоке не меньшем, если честно…
- Ну а…
- Постой, Алиса. Теперь твоя очередь. Расскажи, почему ты здесь, кроме желания выпотрошить из меня правду…
Глава 27
Глава 27
Я смотрю в его уставшие глаза и вижу там… Себя.
Удивительно.
Не свое отражение, как в взгляде ректора, а именно себя. С сомнениями, выбором, нежеланием сделать неправильно… А еще пониманием. Как будто все, что бы я не сказала – примут.
Даже если я сейчас признаюсь, что зашла только за вопросом о Клариссе.
