Спросила плащ для себя, подумав, что, может быть, они понимают все буквально и меня за ребенка попросту не считают. Плащ все равно не дали.
Поглядела вверх, поежилась и вздохнула. Заболеть не хотелось. Моя магия тут бесполезна, я всё-таки боевой заклинатель. Вот убить кого-нибудь — всегда пожалуйста. А вылечить себя, увы, это не ко мне.
Что ж, придется терпеть. Бежать одна я все равно не собираюсь. И что-то подсказывает мне, что там, куда нас ведут, будут еще причины, чтобы отстрочить столь желанный побег. Но для начала надо дойти.
Глава 17
«Часто бывает так, что помощь приходит неожиданно. Но стоит помнить: так происходит не всегда. В первую очередь нужно надеяться на себя, а уж потом в счастливую случайность».
Я все никак не могла понять: почему лошади не боятся наших тюремщиков? Тут людям-то не по себе становится рядом с ними, а уж чувствительные в таком плане животные вообще просто обязаны были бежать от подобной нечисти куда подальше. Ответ вырисовывался только один — лошади изначально принадлежали дагморам.
Невесело, ведь это означает, что атака на столицу была тщательно спланирована. Кстати, видела пару раз в отдалении на самом деле адских псин. Страшные, тощие, злобные твари. Псы явно не были простыми животными. Возможно, из-за тех же лошадей их и не подпускали к нам близко. Хотя, кто его знает, может они периметр охраняют или еще что-нибудь в этом роде. Шашанов не видела. То ли их всех убили при атаке на город, то ли отправили другой дорогой.
Дождь хорошо так зарядил. У меня болело уже все тело из-за того, что целыми сутками приходилось находиться в неудобном положении. К тому же, кажется, я всё-таки заболела. Взгляд у детей с каждым днем становился все более тусклым и бесцветным. Некоторые, правда, все еще не упали духом, но даже они поглядывали по сторонам с возрастающей тревогой и словно обидой. Кажется, все они ждали помощи.
Не думаю, что глава так просто оставил бы похищение детей без ответа. Впрочем, дни сменялись днями, а тех, кто нас должен был выручить, все не было. Правда, я особо ни на кого не надеялась. Лишь надеялась, что у меня появится шанс слинять отсюда всем вместе.
Мальчишка постарше понял, что я что-то задумала, поэтому старался во время перерывов приблизиться ко мне, но надзиратели быстро пресекали подобное, разводя нас мгновенно по сторонам. Словно чуяли, гады!
На исходе недели я уже вовсю хлюпала носом, кашляла и мучилась то от холода, то от жары. Балахонистые будто не замечали моих мучений, явно решив, что если я и умру, то им будет лучше. Думаю, они всё-таки затаили на меня обиду. Непонятно, правда, чего тогда тащат, а не прибьют на месте.
Ближе к утру эти типы явно занервничали и задергались. Я глянула на мальчика, пытаясь дать понять взглядом, чтобы он внимательнее следил за обстановкой. Не знаю, понял ли он меня или нет, но на кивок я всё-таки обратила внимание.
Примерно через полчаса началась какая-то вакханалия. Лежа на животе мне было плохо видно, что происходит. Лошадь подо мной испуганно заржала и встала на дыбы. Теперь была моя очередь пугаться, так как меня выбросило из седла. Я попыталась хоть как-то сгруппироваться, но зацепилась связанными руками за что-то. Меня рывком развернуло, а потом я кубарем полетела по земле, с ужасом замечая мельтешение копыт прямо перед глазами.
Кое-как остановившись, попыталась сориентироваться. Лошади ржали, дагморы крутились, словно от чего-то пытались увернуться. Из лесу повыскакивали псы. Из-за сумерек было плохо видно, но когда рядом со мной упал один из псов с оперением от стрелы в глазнице, я поняла, что нужно немедленно убраться отсюда.
Тело из-за болезни совсем ослабло. Меня трясло и лихорадило, но я почти этого не замечала, старательно отползла подальше. Что-то мне подсказывало, что вставать в полный рост не следует. Вдруг, тот лучник по инерции выстрелит в движущийся объект. Кто его знает, на кого именно он или они охотятся. Верно, их явно больше одного, учитывая, что стрелы летели со всех сторон.
Очень скоро выстрелы прекратились, зато из-за деревьев показались невысокие тонкие фигуры, которые двигались так быстро, что даже мое новое зрение едва поспевало за ними. Вскоре стало понятным, что нападающие желают оборвать жизнь именно балахонистым типам. Но расслабляться я не собиралась. Кто их знает этих Робин Гудов. Мало ли для чего они перебили дагморов.
Быстро пробежавшись глазами по сторонам, со стоном поняла, что уйти сейчас не получится. Все лошади с пленниками разбежались в разные стороны. К этому моменту я наткнулась спиной на корень и слегка подползла за него, боясь, как бы меня в пылу битвы не прирезали или не подстрелили. По ошибке, так сказать. Чисто случайно.
Обезопасив себя, как могла, я вертела головой, стараясь понять: кто побеждает. Кажется Робин Гуды. Верно, остался один дагмор, которого быстро отправили в нижний мир. Я затаила дыхание, ощущая, как голова идет кругом. Перед глазами плыло. Кажется, тело в самый неподходящий момент решило, что можно послать всех далеко и надолго и немного отдохнуть.
Тряхнув головой, я тут же столкнулась взглядом с один из победителей. Лицо по глаза было замотано темной тканью, на голову накинут капюшон, так что ничего кроме глаз и видно толком не было. Впрочем, при таком слабом освещение и глаза всего лишь угадывались.
Я настороженно замерла, пытаясь предугадать, что он сделает дальше: пристрелит, прирежет или же поможет. Когда человек (или кто там это) двинулся в мою сторону, я непроизвольно дернулась. Тот тут же замер и что-то сказал. Я не поняла его совершенно, так как язык был незнакомым. Мотнула головой, не отрывая взгляда от… парня? Уж больно голос показался мне молодым.
— Я не причиню вреда, — сказал он и на этот раз я его отлично поняла.
— Они тоже вроде как не собирались, — хмуро буркнула я, кивая в сторону валяющегося на земле дагмора. — Просто тащили куда-то молчаливо.
— Откуда вы? — спросил он, делая шаг ко мне.
Я хмуро на него глянула, прищурившись. Так я и сказала. Мало ли, вдруг вы по какой-то причине недолюбливаете жителей Хильзвана. Парень вздохнул и повернулся к другому замотанному по самые глаза человеку, тут же начав ему что-то пояснять.
Тот утверждающе кивнул, что-то сказал и двинулся в мою сторону, совершенно не интересуясь тем, как я это восприму.
— Не дергайся, — голос принадлежал мужчине постарше. — Никто не станет тебя обижать. Я сниму с рук путы. Долго вы у них.
— Достаточно, чтобы суметь проклясть их больше тысячи раз, — проворчала я, все еще с опаской относясь к незнакомцам.
Мужчина поднял на меня взгляд, и по темно-голубым глазам я поняла, что ответ мой его чем-то развеселил.
— Болит что-нибудь? — поинтересовался он, развязывая металлические веревки.
— Все тело, — ответила честно, подавив желание жалостливо хлюпнуть носом.
— Я видел, как ты упала. Ничего себе не сломала? — задал он новый вопрос, сворачивая снятую веревку и пряча ее себе в карман. Я же поглядела на руки. М-да, ужасные синяки, кое-где кожа стерта до мяса. Скорее всего, последнее я получила во время падения, когда зацепилась за что-то на седле. В тот момент меня хорошо так дернуло и едва не вывернуло руки.
