Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Как же они смеялись надо мной! Сейчас я тоже горько посмеялась. В те времена я была очень наивной и верила в прошлую и будущую жизни. В перерождение верило большинство аландийцев, включая моих родителей и Сэндо, так что я даже не думала в этом сомневаться – до сегодняшнего дня.
Если я стану демоном, часть меня умрет. Но эта смерть не будет прекрасной, и весной меня не ждет возрождение.
Что случится с той Майей, что умрет? Куда она отправится? Была ли у нее жизнь до этой?
Я обняла себя руками, прекрасно понимая, что у этого вопроса нет ответа.
Листья хрустели под моими пятками, морозная свежесть проникала глубоко в легкие. Мы летели на юг в сторону Турских гор и озера Падуань всего несколько дней, но зима последовала за нами. Края берега ручья уже начали замерзать, влажную землю покрывал иней.
Скоро мы не сможем ночевать в палатке. Холод меня не убьет, но Амми… ей будет лучше с крышей над головой и очагом вместо костра.
Присев у ручья, я поддела веткой корку льда и умыла лицо, пытаясь таким суровым методом взбодриться и прогнать сон. Затем наполнила наши фляги и задубевшими пальцами порылась в мешочке в поисках зеркальца истины. На меня уставилось мое уставшее отражение, и я положила зеркало на влажную землю на берегу.
– Эдан? – позвала я. При звуке моего голоса стекло покрылось рябью. – Эдан?
Ничего.
Мое сердце ухнуло в пятки. Я каждое утро пыталась с ним связаться. И всегда безуспешно.
– Если ты слышишь меня, – прошептала я, – я не пойду в Храм Наньдуня. Я… я отправлюсь в Лапзур. – В моем горле появился комок, но я все равно попыталась твердо произнести следующие слова: – Не иди за мной, Эдан. Оставайся там, где ты сейчас.
И затем еще раз тихо повторила: «Оставайся там, где ты сейчас».
На стекле замерцал новый слой инея. Ссутулив плечи, я смахнула его рукой и спрятала зеркало обратно в мешочек. Я уже много дней не получала вестей от Эдана. Оставалось надеяться, что он не ждал меня, и мне еще представится возможность сказать ему – пусть и посредством зеркала, – что я возвращусь в Лапзур одна.
Когда я вернулась в наш лагерь, Амми уже сидела у остатков костра, пытаясь избавиться от дрожи. За последние дни она сильно похудела.
– Снова ходила за водой?
Я почувствовала укол вины, передавая ей флягу, – это было мое стандартное оправдание для утренних исчезновений.
Заметив, как стучат ее зубы, пока она пьет, я приняла окончательное решение.
– Сегодня мы заночуем в трактире.
– Но тебя ищет шаньсэнь. И люди императора.
– Если останемся здесь, ты окоченеешь.
Я хотела сказать «мы», но слова прозвучали неправильно. Слишком искренне. К счастью, Амми этого не заметила.
– Но что, если они…
– Мы будем осторожны, – спешно перебила я.
Я не могла сказать, что в действительности смущало меня в деревнях. Не то, что кто-то может признать во мне Майю Тамарин, а то, что мои глаза демона могут вновь загореться и выдать, в кого я превращалась.
В монстра.
…
Замаскировавшись под странствующих братьев, мы нашли подходящий трактир на забытом ответвлении Дороги. Несколько веков назад этот город, наверное, был шумным оазисом для изнуренных путников, но если и так, с тех пор он уменьшился до маленькой деревушки. Внутри трактира несколько мужчин с хлюпаньем поедали лапшу, политую кипящим маслом, а другие пили и играли в азартные игры. Судя по тому, что трактирщик едва окинул нас взглядом, когда мы заплатили за проживание, дела у него шли хорошо.
В нашей крошечной комнате были два побитых молью тюфяка у окна, паутина, висящая по углам, одинокая свечка на шатком столике и горшочек с благовониями для молитвы. Потолок скрипел каждый раз, когда на крыше гремела черепица, но зато через оконные щели не задувал ветер, и нам приготовили целый котелок с горячей водой.
Это роскошь в сравнении с нашей палаткой.
– Я видела на улице торговца фруктами и паровыми булочками, – сказала Амми, глядя в окно. – Купить еду у него будет дешевле, чем заказывать в трактире. Ты что-нибудь хочешь?
Я тоже выглянула наружу. За торговцем кто-то катил тележку с медовым печеньем и арахисовыми пирожными. Мой живот заурчал, и я ощутила знакомое желание съесть что-нибудь сладенькое.
– Может, медовое печенье, если у тебя останутся лишние деньги, – предложила я.
Уголки губ Амми приподнялись в намеке на улыбку.
– Любишь медовое печенье? Мне оно тоже нравится.
Но затем ее улыбка испарилась, а лоб наморщился.
– Что такое? – спросила я.
– Еда, которую я взяла из дворца, уже закончилась. У нас достаточно денег, чтобы снять комнату и поужинать сегодня, но… – ее голос дрогнул. – Если ты что-нибудь сошьешь, я смогу это продать. Ничего вычурного. Думаю, простого платка будет достаточно.
С тех пор, как я сшила плащ для его величества, я почти не прикасалась к игле. Я боялась, что мои пальцы забыли, как это делается. Раньше не проходило и пары дней, как они начинали чесаться от желания приступить к работе. Я закусила губу.
– Я не брала с собой материалы…
– Используй это, – ответила Амми, всучивая мне в руки алый шелк. Краска выцвела от дождя, но я узнала салфетки со свадебного банкета.
Щеки Амми залились румянцем, словно я ее в чем-то обвинила.
– Служанки все время подворовывают. Есть даже целый черный рынок для продажи вещей из дворца. Я раньше никогда не крала, никогда! Кроме них и еды нам в дорогу. К тому же его величество должен нам десять тысяч цзеней за то, что мы помогли найти леди Сарнай…
Ее голос затих, и мы обе подумали об одном и том же: что, вероятнее всего, никогда не увидим этих денег, учитывая, что мы помогли леди Сарнай сбежать из Осеннего дворца.
– Я не собиралась тебя осуждать, – ответила я. – Вообще-то я… впечатлена.
– О… – Амми потянулась в карман и достала три тонких мотка нитей и иголку. – Я попросила их у трактирщика.
Нити были тусклого красного оттенка и грубыми, как для штопки. Но выбирать не приходилось.
Когда Амми ушла, я размотала нити, игнорируя пульсирующие на бедре ножницы. Им не терпелось взяться за дело.
– Не сейчас, – пробормотала я. Прошло уже очень много времени с тех пор, как я шила без магии. Я нуждалась в этой задаче больше, чем мои ножницы.
Я взяла иглу и начала перекатывать ее между большим и указательным пальцами. Те две недели, что я проспала после победы над шаньсэнем, сделали мои пальцы деревянными и неуклюжими. Первые стежки на салфетке вышли неровными, некоторые лепестки цветка, который я пыталась вышить, были больше других. Разозлившись, я распорола их и попробовала еще раз.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
