Смотрю на нее и понимаю, что не врет. Руку могу дать на отсечение, что говорит так, как есть. И ведь не могла она знать, что я позову ее в деревню с дебильным названием «Лобок». А все так и выходит. Да уж…
— И бабушка твоя стало быть разрешает?
— Да, разрешает. Ну она, конечно, кое-что еще сказала. Но это уже не для ваших ушей. Мне кажется, Маше пора на сушу. Она перекупалась.
— Да, ты права.
Вылезаю из бассейна, беру большое пушистое полотенце и забираю Машу. Вытираю на сухо уморившуюся малую и тут же из воды выходит Таня, демонстрируя облепившее майкой тело. Вот ведь зараза, лифчик на ней имеется и ничего не просвечивает.
— Танька, срочно повернись, у тебя там что-то на спине было.
— Что?!
— Я откуда знаю, что-то красное. Повернись.
Таня с испугом поворачивается, а я, словно мне снова пятнадцать, дергаю ее за лифчик.
— Ой, показалось, это всего лишь бюстгальтер, Танюшка-врушка.
— Знаете что?! — поворачивается ко мне лицом и делает то, чего я точно от нее не ожидал-кусает меня в плечо. Не сильно, но весьма ощутимо.
— Ты совсем что ли?
— А вы? Вам сколько лет?
— Сколько есть, все мои. Вот же пиранья… — осматриваю свое плечо, которое, к счастью, не прокушено этой зубастой. — Бдушкина, а как ты по дому будешь щеголять в мокрых трусах? Одолжить тебе свои?
— Не знаю, как вы, а я переоденусь в сухое. Я, знаете ли, все свое взяла с собой. Благо, брать немного.
— То есть ты сразу намылилась переезжать ко мне, не спросив разрешения?
— Чего его спрашивать, если вы и так этого желаете, — взяв полотенце со скамейки, спокойно констатирует Таня.
— Наглости тебе не занимать.
— На себя посмотрите.
* * *
Вот не так я представлял переселение Бдушкиной к себе в дом. Выделил ей гостевую комнату на втором этаже, та со странным выражением лица ее осмотрела, но вслух ничего не произнесла. А потом, без лишних церемоний, начала зверствовать по моему дому. Не знаю, как она все успевала, но к вечеру дом был вылизан, ужин приготовлен и после всего этого принялась помогать мне с Машей. Да уж, такой бабы в доме определенно не хватало, но несмотря на то, что хватка у нее самая что ни на есть бабья, вот именно так называть ее не хотелось. Она девушка, причем очень молодая, когда не строит из себя не пойми кого.
Так и провели все воскресенье вместе. Бдушкина заставила холодильник до отвала, и я почувствовал себя вновь в уютной обстановке, когда стало пахнуть домашней едой. А поздно вечером, когда Маша уже видела десятый сон, эта ведьма приготовила пирожки. Я долго боролся со слюной, но все же наплевав на правило не есть по вечерам, пришел на кухню, где Таня тихо и мирно попивала кофе.
— Маша всегда спит в вашей комнате?
— Моя помощница Женя поставила кроватку именно туда. После этого я как-то не додумался все поменять.
— Понятно, — улыбается Таня, поправляя свои длиннющие волосы на одну сторону. — Наверное, это хорошо. Так сказать, сближает.
Не знаю, что и кого сближает, а я сейчас слюной захлебнусь от вида жареных пирожков. Да что за…
— Ну вы же мужчина, съешьте вы эти пирожки. Никуда они у вас не отложатся. Зуб даю.
— И все-таки, Таня, ты ведьма.
— Вряд ли.
Встает из-за стола и наливает мне кофе. А я уже ничего не вижу и не слышу, просто наслаждаюсь забытым с детства вкусом любимых жареных пирожков с мясом и гречкой. Могу поклясться, что мама делала именно такие. Ну не могла она это знать, вот же ведьма прошаренная.
— Вам нравится?
— Очень. Хотел бы сказать, что ты волшебница, но ты другим словом зовешься, правда на ту же букву начинается.
— Паша…, - делает многозначительную паузу, пристально осматривая меня. — Зачем вы сегодня отбирали у меня ложку с пюре, когда я кормила Машу?
— Потому что ты ее перекармливала. Ей хватит.
— Вы боитесь, что она будет толстой?
— Да, я не хочу, чтобы она была толстопопой в мать и кривоногой в отца. Знаю, знаю, что любят не за это, но все равно я этого не хочу.
— Понятно. А почему вы так не любите полных женщин? Ну откуда такая неприязнь? Задумывались когда-нибудь об этом?
— Нет у меня никакой неприязни, не выдумывай. Просто лишний вес-это не норма. Мне больше нравятся такие как ты.
— Ну то, что вы в меня уже влюбились, это я поняла. Сами не осознали до конца, но так и есть.
— Ха. Не выдавай желаемое за действительное. Я знать не знаю, что это такое, — бросил ей в ответ.
Схватил новый пирожок и откусив добротный кусок уставился на Таню, которая в ответ смотрит на меня так, словно препарирует. А по сути так оно и есть, в чем я только лишний убедился, когда тихим, но уверенным голоском она произнесла то, чего я уж точно не мог представить.
— Ну почему же не знаете? Вы очень даже в курсе, что такое любовь к женщине. Кстати, об этой женщине, — встает из-за стола и подходит ко мне сзади. — Она ведь была в теле. Верно? — наклоняется ко мне и шепчет на ухо. — Не отвечайте, это риторический вопрос, Паша. Так вот, неосознанно вы ненавидите всех женщин с лишним весом, потому что видите в них свою бывшую жену, которая несмотря на отсутствие стандартных эталонов красоты, смогла занять приличное место в вашем сердце. Вот даже сейчас вы о ней думайте в плохом ключе, потому что сжимаете так сильно чашку, что у вас побелел ноготь и…
— Заткнись.
— Позвольте я все-таки продолжу, у меня нет цели вас обидеть. Наоборот.
Возвращается на свое место, тихонько присаживаясь напротив меня. Да, лицо у нее вовсе не ехидное, как может сейчас показаться, только это все равно не отменяет того факта, что мне хочется ее придушить.
— Так вот, вы должны закрыть для себя этот вопрос. Ваша жена могла быть стройной ланью и все равно она бы ушла к обеспеченному мужчине, это такая натура у некоторых женщин, которые не хотят поддерживать своих мужчин на начальном этапе. Им надо сразу горы подавать. Так вот то, как она поступила с вами, совершенно не связано с особенностями ее фигуры. Посмотрите на это с другой стороны, если бы не уход этой женщины, вряд ли бы вы поднялись так высоко. Поднялись бы, конечно, в вас есть стержень, но не так высоко. Теперь вы тот, кем можно гордиться. Я сказала вам все это лишь для того, чтобы вы перестали ассоциировать полноту и лишний вес с вашей нехорошей бывшей. Не обманывайте себя, Паша. Вы же знаете, что я права.
Я мог бы долго сокрушаться от того, какая Бдушкина стерва, но куда более меня волнует вопрос как она в принципе узнала об Ире. Прошло, мама дорогая, семнадцать лет. Эта выхухоль живет заграницей. Как? Ну как она могла про нее узнать?! Черти что! Я никогда и никому не рассказывал о ней! Сухие факты о моем раннем браке мог узнать каждый, но вот чтобы так-однозначно нет.
