Патрик
Ты? Странная?
Я
Почему бы и нет?
Патрик
Не выглядишь такой.
Я
Может, я и не такая.
Патрик
Заинтригован.
«Он будет искать кого-то вроде тебя, и нетерпение может заставить его пойти на риск. На самом деле, риск может быть даже частью его игры. Это то, что ты оценишь, Клэр, на каком-то уровне он актер, как все маньяки-убийцы. Вот почему они создают столь сложные ритуалы вокруг своих убийств или придают телам особые позы для тех, кто их найдет. Чего они действительно жаждут, так это зрителей».
Подвальный бар, позже.
Я
Думаю, он не хотел причинить мне боль. Просто посмотреть, насколько я готова…
Патрик
Доверять ему?
Я
Ты продолжаешь использовать это слово.
Патрик
Некоторые думают, что я убил свою жену, Клэр. Любой, кто приблизится ко мне, должен будет жить в тени этого якобы моего проступка. Так что да, доверие очень важно для меня.
Я
Ты убил ее?
Фургон наблюдения поблизости, продолжение.
Фрэнк напряженно вытягивает шею вперед. Кэтрин едва поднимает глаза – она знает, что все будет не так просто.
Подвальный бар, продолжение.
Патрик
Конечно, нет.
Я
Ты любил ее?
Патрик
Очень, но, к сожалению, не в том смысле, какой она всегда придавала любви. И потом тот факт, что я люблю ее без оглядки, стал частью проблемы. Это трудно – быть объектом обожания.
Я
Она была твоей Белой Венерой.
Патрик
Полагаю, так оно и было.
На мгновение мне показалось, что он скажет больше.
Патрик
Пожалуй, пора идти.
Амстердам-авеню, Нью-Йорк, сумерки.
Патрик
Спасибо. Мне понравилось.
Я
Звучит так, словно ты этого не ожидал.
Патрик
Очень мало людей, в обществе которых мне приятно… И еще меньше тех, кто мне на самом деле нравится.
Когда он уходит, я кричу ему вслед.
Я
Я увижу тебя снова, не так ли?
Патрик
Книга все еще у тебя? Спокойной ночи, Клэр.
28
Кэтрин ликует, вернувшись домой.
– Хорошее начало. Он приоткрыл перед тобой дверь – совсем чуть-чуть, но, честно говоря, это даже больше, чем я смела надеяться. – Она ходит взад-вперед, полная нервной энергии. Должно быть, Кэтрин напряжена этим вечером больше, чем я предполагала.
Что касается меня – я в изнеможении падаю в кресло. В момент встречи с Патриком я была слишком сосредоточена, чтобы бояться, но теперь, когда адреналин иссяк, я оказалась выжата как лимон. У меня такое чувство, будто я раз за разом играю в воображаемый теннис, и еще кое-что: осознание, что привлечь Патрика Фоглера будет гораздо сложнее, чем любого из мужчин, с кем я флиртовала в барах отелей.
Фрэнк подходит и присаживается на корточки рядом, изучая мою руку.
– Завтра все будет в порядке. Может, останется просто отметина. Боже мой…
Он нежно сжимает мои пальцы и встает.
– Молодец, – тихо произносит следователь.
– Если он попробует сейчас с тобой связаться – не отвечай, – говорит Кэтрин. – Нам нужно очень тщательно подумать о том, как мы продолжим играть с ним. Возможно, какое-то время помолчим и заставим его гадать.
– Получаются какие-то игры разума. Ты это имеешь в виду? – спрашиваю я. – Это действительно хорошая идея?
Кэтрин рассеянно смотрит на меня, будто только сейчас вспомнила, что я здесь.
– Все идет хорошо, Клэр. Ты должна гордиться собой.
– Гордиться?
– Конечно. Почему бы и нет?
Я недоумеваю.
– Недавно овдовевший молодой профессор делает нерешительную попытку трахнуть студентку, которая ясно дала понять, что влюблена в него. Если это преступление, то тогда каждый преподаватель будет в тюрьме. Правда, у меня так ничего и не вышло.
– Ничто из того, что он сказал или сделал сегодня вечером, не противоречит моему портрету убийцы, – резко говорит Кэтрин. – Фрэнк, покажи ей.
Фрэнк щелкает пультом, затем настраивает параметры. Появляется зернистое изображение. Мы с Патриком сидим в полумраке подвального бара.
– Нам удалось заснять тебя с лестницы, – говорит он. – В девятнадцать ноль пять ты пошла в туалет. Посмотрим, что Фоглер сделает дальше.
Смотрю, как на записи я выхожу из кадра. Патрик немного ждет, затем тянется через стол к моей сумке и начинает рыться в ней, вынимая вещи. Он внимательно изучает мое удостоверение и ощупывает пальцами подкладку сумки. Наконец, с невозмутимым выражением лица он кладет все на место. Возвращая духи, он останавливается и нюхает распылитель.
– Наверное, Патрик хотел убедиться, что я не репортер. Он сказал мне, что после смерти Стеллы к нему несколько раз обращались за разъяснениями.
– Возможно, – говорит Кэтрин. – В любом случае, хорошо, что мы так тщательно подготовились.
Мой студенческий билет помечен короной – логотипом университета, и в нем настоящий номер карты.
– Сейчас он кружит, как хищник над одинокой антилопой, прежде чем решить, преследовать ли ее, – добавляет она. – Клэр, прошу, не теряй бдительности. Ни на минуту.
29
И потом… ничего. Мы ждем две недели, и все это время Патрик Фоглер не выходит на связь.
– Он понял, что это ловушка, – беспокоится Фрэнк.
– Да нет, не понял, – парирую я. – Я знала бы об этом.
– Так почему же от него ничего не слышно?
– Возможно, Патрик просто-напросто передумал. Или я ему не слишком уж и понравилась.
Фрэнк смотрит на Кэтрин.
– Мы должны поменять план действий? Клэр должна к нему снова подойти?
Та отвечает:
– Мы ждем. Посмотрим, что получится.
– Думаю, мне надо продолжить ходить на его лекции, – возражаю я. – В конце концов, Бодлер-то меня очаровал.
– Ни в коем случае. Ты играешь в недотрогу, помнишь? Придерживайся того поведения, о котором мы с тобой договаривались.
