34
Симон и Байяр в помещении, смахивающем не то на лабораторию, не то на оружейную мастерскую. Перед ними человек в рабочем халате изучает пистолет усача, пуля из которого чуть не вышибла Симону мозги. («Вот он, Q.», – думает Симон.) Эксперт-баллистик вертит оружие в руках и вслух комментирует: «9 миллиметров; 8 патронов; двойного действия; сталь, бронзовое покрытие, рукоять – ореховое дерево; вес: 730 граммов без обоймы». Похоже на «Вальтер ППК», но рычаг предохранителя защелкивается в другую сторону: это «Макаров ПМ», советский пистолет. Ну или…
С огнестрельным оружием, – объясняет эксперт, – как с электрическими гитарами. «Фендер», например, это американская фирма, выпускающая «Телекастер», на котором играет Кит Ричардс, или «Стратокастер» Джими Хендрикса, но существуют также мексиканские и японские модели – их делают по франшизе, это копии оригинальной американской модели, они не такие дорогие и обычно не доведены до ума, хотя часто вполне качественные.
Этот «Макаров» – не русская, а болгарская модель. Поэтому его и заклинило: русские образцы очень надежны, болгарские – не настолько.
«Вы будете смеяться, господин комиссар, – говорит эксперт, показывая зонт, вытащенный из груди усача. – Видите это отверстие? Наконечник полый. Принцип действия – поршневой, как у шприца. Достаточно нажать на рычажок, выведенный здесь, на ручке, и открывается клапан – через него благодаря цилиндру со сжатым воздухом высвобождается жидкость. Механизм пугающе прост. Два года назад в Лондоне точно так же устранили Георгия Маркова, болгарского диссидента, помните?» Это убийство – комиссар Байяр действительно его помнит – записали на счет болгарских спецслужб. Тогда использовали рицин. Но теперь выбрали более сильный яд, ботулинический токсин, который блокирует нервно-мышечную проводимость, вызывая таким образом паралич мышц, за несколько минут приводящий к смерти от асфиксии или остановки сердца.
Байяр задумчиво играет с механизмом зонта.
Не припомнит ли случаем Симон Херцог болгар в университетских кругах? Симон задумывается.
Да, одно имя есть.
35
Два Мишеля, Понятовски и д’Орнано[130], в президентском кабинете с докладом. Жискар чем-то озабочен, он на втором этаже, стоит у окна, которое выходит в сад Елисейского дворца. Орнано курит, и Жискар просит у него сигарету. Понятовски расселся в большом кресле в гостевой части кабинета, налил виски, поставил бокал перед собой на кофейный столик. И начинает говорить: «Я пообщался со своими людьми, связанными с Андроповым». Жискар молчит – как любой человек, достигший такого уровня власти, он рассчитывает, что сотрудники избавят его от необходимости формулировать важные вопросы. И Понятовски на беззвучный вопрос отвечает: «Они считают, что КГБ ни при чем».
Жискар: «Почему ты думаешь, что их мнению можно доверять?»
Понятовски: «Тут много всего. Самое существенное – в ближайшем будущем они не смогли бы воспользоваться таким документом. В политических делах».
Жискар: «В этих странах пропаганда – решающий фактор. Документ принес бы им пользу».
Понятовски: «Сомневаюсь. Не сказать, чтобы Брежнев особо приветствовал свободу слова после того, как сменил Хрущева. В СССР не бывает прений, а если и случаются, то в партии, за закрытыми дверьми, и до сведения общественности это не доводят. Критерий – не убедительность, а соотношение политических сил».
Орнано: «Как раз поэтому несложно представить, что Брежнев или другой член ЦК захочет использовать возможность для внутренних целей. Руководство партии – серпентарий. Преимущества налицо».
Понятовски: «Не думаю, чтобы Брежнев решил утверждать свое превосходство таким способом. Ему незачем. Оппозиции нет. Система железная. А больше никто из членов ЦК не смог бы проплатить подобную операцию в собственных интересах без ведома аппарата».
Орнано: «Кроме Андропова».
Понятовски (раздраженно): «Андропов – теневая фигура. На посту главы КГБ у него больше власти, чем на любом другом месте. Плохо себе представляю, чтобы он пустился в политическую авантюру».
Орнано (с иронией): «Ну конечно, теневым фигурам это несвойственно. Все знают, что ни у Талейрана, ни у Фуше политических амбиций не было».
Понятовски: «Во всяком случае, они их не осуществили».
Орнано: «Спорно. На Венском конгрессе…»
Жискар: «Короче! Что еще?»
Понятовски: «Чтобы болгарские службы провели операцию без разрешения Большого Брата – это маловероятно. Зато можно предположить, что болгарские агенты нанялись выполнить частный заказ, – осталось определить источник».
Орнано: «Как будто у болгар в органах плохо приглядывают за своими!»
Понятовски: «Коррупция – она везде, во всех сферах общества, тем более в разведке».
Орнано: «Шпионы подрабатывают в свободное время? Ну-ну…»
Понятовски: «Для тебя новость, что у шпионов бывает несколько заказчиков?» (Опустошает бокал.)
