— Из-за вашего поцелуя! Я забыла кошелек. Пришлось пешком идти до метро. Я оказалась на злосчастном бульваре, заплутала и спросила дорогу…
— У проституток? — хмыкает босс.
— Больше не у кого было! Но не успела я к ним подойти, как меня сразу захотели «снять».
— Да, это неудивительно, выглядели вы вчера сногсшибательно, — соглашается Гутман, а я раздумываю — можно ли это расценить как комплимент. — Эльмира, теперь о главных пунктах нашего соглашения. Раз мы жених и невеста — нужно перейти на ты. Зови меня Робертом.
— А зайчиком можно? — вырывается у меня. И тут же краснею. Нет, ну почему при нем я все время несу какую-то чушь? Совершенно того не желая…
— Можно, — вздыхает Роберт. — Я буду звать тебя Мира. Хорошо?
— Ну за такие деньги, так уж и быть… — снова ляпаю нечто несусветное.
— Отлично. Сегодня мы ужинаем у меня.
— Да? О! Я должна прийти?
— Конечно. Этот ужин делаю для вашего с мамой знакомства.
— Кто готовит?
— У меня есть домработница.
— Круто!
— Просто удобно. Ее зовут Евдокия Николаевна. Я предупрежу ее, проинструктирую — сделает вид, что хорошо тебя знает.
— И я сделаю то же самое, поняла. — Кажется, мне начинает нравиться эта игра в шпионов.
— Мира, пожалуйста, обратись ко мне по имени. Хочу порепетировать.
— Что?
— Робертом назови. Хочу послушать как получается…
— Роберт, дорогой, не подашь мне хлеб? — выпаливаю я. А ведь это не так просто — понимаю в этот момент. Играть в любовь, тем более с боссом, к которому у тебя сложное отношение, еще и подозрения всевозможные. Но отказаться — не вариант. Даже не в деньгах дело. Я попаду в круг Гутмана. Нет лучше повода приблизиться к нему. Тем более не по своей, а его инициативе все происходит. Это же подарок судьбы!
— Отлично, — хвалит меня босс. — Еще потренируйся немного, когда будет свободное время. Впрочем, мама знает что работаем вместе и если у тебя вырвется мое имя-отчество, или босс, не проблема. Главное помни — мы любим друг друга.
— Кстати о работе, — вдруг колет мысль. — Здесь мне как себя вести? Тоже играть роль? Но кто поверит?
— Обязательно, Мирочка. Для всех теперь мы — влюбленная пара. Даже для твоих подруг. Для Зои в том числе.
— Но как? Я только сегодня утром негодовала и ругалась на тебя последними словами… — ляпаю не подумав. — Ой, прости. Не то чтобы прям последними… Но Зойка не поверит что я за пару часов на работе так резко переобулась.
— Поверит. Я помогу.
— Это как?
— Это позже. Сейчас, Мира, тебе пора. Работу ведь никто не отменял, у тебя статьи, кажется? Преображение Афродиты?
— Ну да, дневник дурнушки, — морщусь, совершенно об этом писать не хочется. — Может мне и вчерашний инцидент на бульваре описать?
— Хм, даже не знаю, дорогая.
— Дорогая?
— Мы репетируем, помнишь?
— А, ясно. Спроси лучше у Елены Петровны.
Глава 8
Прикладываю к горящему лбу тыльную сторону ладони, как будто это может помочь мыслить ясно. В последнее время с этим явно проблемы. Потому что ситуации, в которые я попадаю — буквально из ряда вон… И что с этим делать, как остановить поток нелепого невезения — я не представляю.
Я же разумный человек. Достигла совершенства в том, чтобы оставаться незаметной, моя профессиональная жизнь складывается может не слишком удачно, но терпимо. И вот, стоило вылезти из безопасной раковины, заявить, так сказать, о себе, результат не заставил себя ждать. Все надежды оказались полной ерундой, рухнувшей в одночасье. Не нужно было соглашаться на фотосессию. Я не Афродита и всегда это знала…
С чего я взяла, что сейчас все будет иначе? Не загоняю ли я себя в новую ловушку, соглашаясь на сделку с Гутманом?
— Эльмира, готова сегодняшняя статья? — от занятий самоедством меня отрывает голос Елены Петровны.
— Нет еще.
— Почему так долго? Что такое, полдня у начальства проторчала. По той ли дорожке ты пошла, милочка?
— По нужной, не переживайте, — отвечаю как можно спокойнее, чувствуя, как щеки краснеют от злости.
От новой порции ехидства начальницы меня избавил звонок ее мобильного. Елена сразу забыла обо мне.
— На самом деле все немного сложнее, но ты не беспокойся. Мы все спланировали. К счастью, у нас есть несколько вариантов того, как получить снимки, которые нам нужны. Сегодня утром мы подробно обсудили вопрос о том, чтобы сразу сделать несколько фотографий для следующих номеров.
Елена Петровна забыла про меня, чему я была только рада. Уселась за свой компьютер судорожно пытаясь выдать статью. Но не писалось, хоть тресни. Все мысли были поглощены сегодняшним вечером. Как же страшно. Но почему? Вряд ли мать Гутмана такой уж монстр… Ну подумаешь, невеста. Сегодня одна, завтра другая… Не сомневаюсь, что Роберт меняет их как перчатки…
Эта мысль мне не понравилась. Я судорожно сглотнула, чувствуя, что комок подкатил к горлу. И с каждой секундой это ощущение только усиливалось.
— Ты не представляешь, чего мне стоило убедить их подписать договор без личной встречи. Как ужу пришлось извиваться, — Елена Петровна тем временем продолжает висеть на телефоне. — Черт, я забыла эти снимки! — Елена махнула рукой. — Не важно, они у меня дома. Так срочно? Хорошо, я съезжу…
В этот момент в комнату заглядывает Гутман.
— О, Роберт Валерьевич, вы мне разрешите отлучиться? — восклицает громко Елена, а я краснею, потому что взгляд босса направлен на меня. Очень пристальный и буквально… горячий. Меня это отчего-то смущает, самой жарко становится…
— Роберт! — пронзительный голос главреда заставляет нас обоих вздрогнуть. Гутман поворачивается к Елене Петровне.
— Простите, Роберт Валерьевич, вы будто и не слышали меня, — смущается она.
— Я все слышал. Езжайте, — отрывисто произносит босс. — Элимира, можно тебя на минутку, дорогая?
После этих слов лицо Елены Петровны вытягивается в овал от удивления, и я с тврудом сдерживаю улыбку, хотя одновременно злюсь. Но отвечаю как можно любезнее:
— Конечно.
Мы выходим из кабинета.
— Зачем это представление? — шиплю в лицо Гутману. — Неужели была такая необходимость? Она же теперь меня сожрет!
— Не удержался, прости, — улыбается босс. — Если вдруг задумает хоть кусочек откусить — зови меня, дорогая. На время контракта все твои кусочки принадлежат мне…
— А можно без пошлых шуток? — вскипаю. Потому что внутри начинаю заводиться. Меня накрывает паника от осознания этого. Того, что мне нравится Гутман. Его глубокий бархатный голос… Горящий взгляд. Он уже не напоминает мне лемура. Он… волнует меня. И это до смерти пугает. Потому что неправильно, опасно и противоречит всему, к чему я привыкла. Я словно становлюсь другим человеком…
