Надо было прикрыться. Но дальше мысли я не продвинулась.
Слабость, головокружение и такой яркий привкус чужой крови на губах. А ведь мне казалось, что я смыла его. Ошиблась. И сейчас кровь дрейга действовала на меня как самый крепкий алкоголь. И даже сильнее.
Сидеть неподвижно становилось все сложнее. Особенно, попав в плен нечеловеческих глаз, от которых не спрятаться и не скрыться.
Сначала я чуть откинулась назад, облокотившись на локти, а потом вообще легла. Чуть прикрыв веки, смотрела на мужчину, который, опираясь на колени, склонился надо мной с песком, что продолжал клубиться на руках.
Он ведь тоже не остался равнодушным к этой игре. Грудь тяжело опускалась и поднималась, капельки пота выступили на висках и чешуя, такая же как песок Дэрриума, ярко сияла на коже.
Огонь от дрейга расползался по всему телу, сосредоточившись внизу живота. Это было самое настоящее пламя.
Звук собственного дыхания оглушал подобно самому раскатистому грому.
Прикусив губу, чуть сжала бедра, пытаясь хоть как-то успокоиться. Но стало хуже. Сладкая дрожь прошла по телу, болезненно заныли соски, и тихий вздох взорвал наступившую было тишину.
— Не сопротивляйся, Софи, — прохрипел дрейг, продолжая удерживать мой взгляд, и опустившиеся сумерки были ему не помеха. — Так будет легче.
— Вы же обещали, — слабо возразила я и не выдержав, закрыла глаза, вцепившись пальцами в покрывало.
Обещал, что не коснется. Не перейдет грань.
Если сама не попрошу. А я сейчас была в таком состоянии, что еще немного и начну тереться о него, вымаливая прикосновений.
И как? Когда это произошло? Почему не остановила? Как пропустила?
А пальцы опустились еще ниже. Еще немного… еще чуть-чуть. Пояс внезапно стал таким тесным и неудобным.
Но нет, граница так и осталась не пройденной.
Мы с Уилсоном встречались два месяца. Тайные комнаты дешевых мотелей, его кабинет, авто. Быстро, поспешно и стыдно. От того, что лгу и обманываю, что скрываюсь от родителей, — мне так тогда казалось. У него же жена, дети. Перед ними тоже было стыдно. Может поэтому я никогда не могла расслабиться. Те искры, которые возникали во время быстрых поцелуев, исчезали, стоило Максу стянуть с меня белье.
Все это время я фальшиво изображала удовольствие, как могла. Не хотелось выставлять себя фригидной и разочаровывать любимого. Наивная дурочка. Даже в эти минуты думала о нем, а не о себе. Даже когда было больно, молчала и стискивала зубы, жалко улыбаясь. Уилсон никогда не отличался нежностью, после каждой встречи я находила на теле все новые синяки. Его возбуждала моя боль и покорность. А мне казалось, что я любила этого человека.
Но сейчас…
Сейчас все было иначе. Никогда не думала, что могу испытывать такой яркий спектр эмоций, что ощущала сейчас, находясь в руках монстра.
А ведь дрейг просто касался. Ничего пошлого и интимного, но я все равно горела. Покрывалась испариной с ног до головы, тяжело дышала, сотрясаясь дрожью, и сгорала.
Может виной тому те капли крови, что Форр заставил выпить. Или песок, который продолжал щекотать кожу. Я чувствовала, как он шевелился, перетекая по телу, заставляя меня покрываться мурашками.
Приоткрыв глаза, я извернулась, взглянув на собственное тело, бесстыдно раскрытое перед дрейгом.
Песок складывался в узоры. Непонятные, таинственные, вроде тех, что украшали выбритые виски Форра. И еще они сияли на моей коже мягким золотистым цветом, который словно бился в такт сердцу. То чуть погасая, то разгораясь ярче.
И надо мной склонился светловолосый мужчина с пылающими глазами. Песка на его руках больше не осталось. Все отдал.
Интересно, как долго Форр не касается меня? Как долго он за мной наблюдает? И почему становится все хуже? Почему я горю все сильнее и узел желания сжимается внизу живота? Еще немного и взорвется, затопляя сознание незнакомыми и невиданными чувствами.
— Софи-и-и-и… — пропел дрейг. — Пора.
Что пора? О чем он?
Мужчина вдруг стремительно наклонился и впился в мои губы болезненным поцелуем, чуть прикусив нижнюю губу. Я охнула и вместо того, чтобы оттолкнуть, обвила шею руками, дрожа от накрывшего волной возбуждения, которое быстро сменилось ледяной коркой ворвавшейся в меня тени.
Поменять жар на студеный холод небытия.
Страшно, непонятно, безумно и невозможно. Только горела, а сейчас дрожала от стужи.
Шумно вздохнула, задыхаясь от обжигающего воздуха, который изморозью прошелся по губам, застывая крохотными колющими льдинками, и открыла глаза.
Дрейга не было, как и комнаты.
Пустота и серый туман вокруг. Он клубился у ног, холодя стопы, подбирался к коленям, заставляя биться в ознобе.
— Где? — прохрипела с трудом, шевеля губами. Облачко пара сорвалось и растаяло в воздухе. — Где я?
Эхо десятком тонов отозвалось в пустоте и затерялось в тумане.
Так как в перемещения я не верила, то напрашивался только один вывод — я опять потеряла сознание и это все мне снится.
Какой реальный сон. Так холодно, что зуб на зуб не попадает. Обхватив плечи руками, я сделала первый шаг и едва не упала, почувствовав, как ледяные иголки пронзили ногу до самых икр.
— Ох, — прохрипела, с трудом удерживаясь на ногах и застыла, боясь даже дышать.
Слезы навернулись на глаза от боли, которая все никак не желала проходить.
Намек понят, стою и не двигаюсь.
Но ведь это должно было вырвать меня из кошмара. Но нет. Все то же пространство и недружелюбный туман.
— Софи…
Шепот в окружающей тишине показался громовым. Я вскинула голову и огляделась, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь слезы и клубы тумана.
— София.
Тень.
Нет, уже не тень, но и не дрейг. Уж слишком нереальна кожа, которая словно светилась изнутри магическим светом. И глаза. Магнит, от которого невозможно отвести взгляда.
— Где мы? — прошептала едва слышно, продолжая обнимать себя за плечи.
Шаг, второй, третий.
Туман расступался перед ним, стелился, даже не думая обжигать.
— Тебе еще рано сюда, — произнесла тень с глазами дрейга и неожиданно коснулась моей щеки. — Неподготовлена. Замерзнешь.
Я невольно застонала, подаваясь вперед. Какой же он теплый.
— Очнись! — в голосе проскользнули властные нотки.
— Как?
Ему легко говорить, а я ведь понятия не имела, как оказалась здесь. Где бы это «здесь» ни было. Не поцелуй тому виной. Кровь дрейга? Или те узоры, что он чертил на моем теле?
Холод был такой, что я уже ног не чувствовала. Иней серебрился на теле, отвоевывая все больше пространства на бледной коже и грозя заморозить меня до смерти.
