– А Шарлотта как к этому отнеслась?
– Ну, довольно равнодушно, ведь она его даже ни капельки не любила. Я лично даже сомневаюсь, что он ей нравился. Потом он позвонил еще раз, после чего Шарлотта попросила меня все ему рассказать. Что она больше не будет с ним встречаться и что она выходит замуж. Не за него. Шарлотта очень надеялась, что он не слишком обидится.
– А он звонил после этого?
– Больше нет. Но потом вдруг явился ко мне. И я сказала ему, за кого именно Шарлотта вышла замуж. И тут, к моему удивлению, он внезапно сделался как бешеный! Буквально брызгая слюной, он завопил, что знает причину, по которой вы женились на ней. И что это так просто вам не сойдет с рук. Мне даже показалось, что он действительно способен причинить вам какой-нибудь вред. И раз уж вы звоните мне по этому вопросу, значит, он уже попытался… Простите, но мне пора уже уходить, и если я уже ответила на все вопросы, то…
– Еще один краткий вопрос, можно? Вы знали, что он женат?
– Женат?! Вот лживый подлец! Ведь он представился Шарлотте богатым холостяком. Вот черт, да и я еще, дура, попалась! Завидовала Шарлотте! Вот, думала, повезло! Дерьмо! Ладно, еще увидимся. Привет Шарлотте! Бедняга…
С облегчением Саймон положил трубку и повернулся к сестре:
– Ну и что, тебе легче теперь?
– Даже не знаю… Немного… – неохотно призналась Люси. – Возможно, она и не любила его, но ведь он-то любил!
– Уверен, что ее ты вряд ли можешь в чем-либо обвинять.
– Ты прав, конечно, – задумалась Люси. А потом она повернулась к Шарлотте, которая стояла рядом с побледневшим лицом. – Простите. Кажется, я неверно о вас судила…
Однако Шарлотту в данный момент волновало совершенно другое, ведь было же сказано: он не оставит своих попыток. Что же все это значило? Вспомнив заодно слова Сойо по поводу Руди, она вдруг поняла одну любопытную вещь: ей стало ясно, почему Саймон стремился побыстрее жениться на ней. Все дело было в его сестре… Он хотел обезвредить соперницу! Ей сразу же вспомнилась их ночь в Оул-коттедже. Ведь она отдала ему всю любовь, на какую только была способна, а он к ней, выходит, равнодушен. Их союз всего лишь часть его плана спасения брака сестры… Да нет, ерунда какая-то, такого просто не может быть. Ведь она видела его наполненные страстью глаза и помнит, как сильно билось его сердце, когда он ее целовал. Неужели все это была игра и он просто соблазнял ее?
Встревоженная молчанием Шарлотты, Люси повторила свое извинение:
– Прости… Мне жаль, что я напала на вас, не разобравшись.
Придя наконец в себя, Шарлотта посмотрела на нее.
– Мне очень жаль, что так все произошло. Как бы я хотела, чтобы Руди никогда и не заходил в мой магазин. Я бы с радостью вычеркнула все плохое, что случилось за эти несколько недель.
И снова брат с сестрой обменялись многозначительными взглядами.
– Пожалуйста, не слишком вините Саймона, – встревоженно заявила Люси. – Он сделал это только для меня. Когда я поняла, что у Руди на этот раз все серьезно и я могу его потерять, то подумала, что сойду с ума. И попросила Саймона мне помочь. Он обещал найти эту женщину и попробовать что-нибудь сделать. Я догадываюсь, что вы можете чувствовать в данный момент, но если еще немного подумаете, то, может быть, сможете меня простить. И Саймона!
– Даже не говорите мне об этом. Я еще должна быть благодарна вашему брату за то, что он женился на мне, а не просто соблазнил! – цинично усмехнулась Шарлотта.
Лицо Люси вспыхнуло и залилось краской. Сразу же остыв, Шарлотта уже спокойно сказала:
– Прошу прощения. Я просто очень надеюсь, что все усилия не пропали даром и что Руди останется с вами, раз вы того хотите.
– Я больше не уверена в этом, – медленно проговорила Люси. – Я всегда знала, что у него свои проблемы, и закрывала на это глаза. Но сейчас я начинаю сомневаться, а стоила ли моя боль всего этого? Руди часто и помногу пил. В ночь аварии он был пьяным. Когда я сказала, что он не должен в таком состоянии садиться за руль, он настоял на своем. Мы не проехали и сотни ярдов, как врезались в машину, мчавшуюся по встречной полосе. Нас занесло, и мы ударились о заграждение. А потом, уже в больнице, я узнала, что Руди, боясь потерять водительские права, заявил полиции, будто это я находилась за рулем. Он упросил меня подыграть ему, что я и сделала. Взамен он пообещал мне, что с этих пор и капли спиртного в рот не возьмет. Он казался таким заботливым… таким внимательным. Как противно теперь мне об это вспоминать! Как говорил дедушка, волк никогда не станет вегетарианцем! – Люси помолчала, а потом добавила: – Я понимаю, как вы должны себя сейчас чувствовать, но Саймон…
– А какую роль в этой истории играл сэр Найджел? – подняв голову, спросила Шарлотта.
– Дедушка не принимал в ней участия, – не задумываясь, ответил Саймон. – Он ровным счетом ничего об этом не знал. Учитывая состояние его здоровья, мы старались оградить его от лишних волнений.
В этот момент в дверь постучали и в комнату вошла сиделка, которая принесла поднос с чаем. Поставив его на столик, она спросила:
– Будете с лимоном или с молоком?
Шарлотте было трудно представить, как она будет сидеть тут и пить чай, поэтому она вскочила и выразительно посмотрела на Саймона:
– Спасибо, но, боюсь, нам уже пора идти.
Саймон поцеловал сестру на прощание.
– Мне так жаль, – проговорила та. – Теперь, кажется, все еще больше запуталось.
– Поверь, все нормально. Ты ничего не испортила, – заверил он ее.
– Но я причинила тебе так много ненужных волнений.
Он покачал головой.
– Напротив. Теперь, когда наконец все выяснилось, мы сможем посмотреть на наши с Шарлоттой отношения по-другому.
Люси протянула Шарлотте свою тонкую руку.
– Я очень надеюсь, что вы не сильно на меня злитесь. Я бы очень хотела, чтобы мы подружились.
Пожав протянутую руку, Шарлотта согласно кивнула:
– Да нет, я ни в чем вас не виню! – И это было правдой. – Уверена, со временем мы станет подругами.
А вот это уже было полуправдой, но Шарлотте хотелось верить, что именно так когда-нибудь и произойдет.
Саймон обнял ее за талию, и они вышли в коридор.
На сердце у Шарлотты было тоскливо и одиноко. Как же ей теперь жить? Вокруг один обман. И нет никаких сил: ни физических, ни душевных. Она с трудом передвигала ноги. Только они собрались сесть в машину, как их окликнула сиделка:
– Мистер Фаррингтон, Люси просит вас на одно слово.
Открыв дверцу машины, Саймон обернулся к жене:
– Подожди меня минутку! – И направился в дом.
Шарлотта не могла сидеть в машине. Да и зачем ей, спрашивается, возвращаться в Фаррингтон. Ее замужество – ошибка! И никто не смог бы убедить ее в обратном. Смотреть в лицо Саймону ей не хотелось, как и выслушивать его объяснения. Все ясно! Она пошла по дороге, все быстрее и быстрее, и наконец побежала, как будто горе само гнало ее прочь. Рыдания стали толчками вырываться из ее груди. В конце длинной аллеи возле нее резко затормозила машина. Из нее выскочил Саймон и преградил ей путь.
