* * *
– Смотри, как повернули «иглы», перекрывая дорогу нашим истребителям. – Старший диспетчер не отрывал взгляда от экрана.
– Кажется, они словно привязаны к «семеркам», – согласился его сосед. Летчик-истребитель, он только что прибыл с авиабазы в Лэнгли, штаб-квартире командования боевыми действиями американских ВВС, где разрабатывалась тактика использования истребителей в бою.
На другом дисплее было видно, что в воздухе находятся три японских Е-767. Два из них выдвинулись вперед, заняв передовой периметр патрулирования, а третий оставался позади, барражируя у самого побережья острова Хонсю. Этого следовало ожидать. Более того, именно так и приходилось поступать японцам, потому что радары на всех трех самолетах раннего радиолокационного обнаружения действовали на пределе мощности при слежении за американскими истребителями, едва видимыми на экранах.
– Теперь мы знаем, почему они сумели поразить обоих «лансеров», – заметил летчик из Виргинии. – Они могут переключаться на высокие частоты и освещать цели своими радарами для последущей атаки «иглов». Наши парни даже не подозревали, что к ним летят ракеты. Здорово придумано.
– Было бы неплохо заполучить несколько таких локаторов, – согласился старший диспетчер.
– Зато сейчас мы знаем, как обмануть японцев, – заметил офицер из Лэнгли, уверенный, что сумел найти выход. Старший диспетчер сомневался.
– Убедимся в этом через несколько часов, – сказал он.
* * *
Санди Рихтер летел даже ниже, чем осмелился лететь С-17. К тому же скорость полета у него была намного меньше, всего сто пятьдесят узлов, и он уже устал от странного сочетания стрессов и однообразия, связанных с полетом над поверхностью моря. Прошлой ночью он и два вертолета его звена перелетели на Западную Петровку, еще один бывший аэродром неподалеку от Владивостока, использовавшийся раньше МиГами. Там они как следует выспались – наверняка им не придется нормально спать еще несколько предстоящих суток – и в десять вечера взлетели, осуществляя свой этап в операции «Зорро». Теперь к бортам каждого вертолета было прикреплено что-то вроде кургузых крыльев, к которым крепилось по паре дополнительных топливных баков, и хотя баки были необходимы, чтобы увеличить дальность полета, они заметно ухудшали радиолокационную невидимость винтокрылых машин, хотя были изготовлены из фибергласа, прозрачного для радаров. На пилоте, вдобавок к обычному летному комбинезону и остальному снаряжению, красовался спасательный жилет. На эту уступку пришлось пойти, поскольку того требовали правила, хотя в действительности спасательный жилет вряд ли поможет при катастрофе – вода в пятидесяти футах внизу была слишком холодной для человека. Санди постарался выкинуть эту мысль из головы, поудобнее устроился в кресле и сосредоточился на управлении вертолетом. Стрелок-радист, сидевший позади, следил за приборами.
– Все по-прежнему спокойно, Санди. – Экран оповещения.об опасности оставался чернее окружающей их ночи, когда они повернули на восток, к Хонсю.
– Понял. – За ведущим вертолетом в десяти милях друг от друга следовали еще два «команча».
Несмотря на то что RAH-66A был всего лишь вертолетом и притом маленьким, кое в чем он являлся самым совершенным летательным аппаратом в мире. Внутри корпуса из композитных материалов находилось два мощных компьютера, впервые установленных на борту винтокрылой машины, причем один из них был всего лишь запасным, на случай выхода из строя основного. В настоящий момент главной задачей компьютера было определить плотность радиолокационного прикрытия, через которое им предстояло проникнуть, и рассчитать относительное радарное сечение корпуса вертолета, сравнив его с известными или предполагаемыми возможностями электронных глаз, обшаривавших сейчас небо. Чем ближе они подлетали к побережью Японии, тем более обширными становились на дисплее желтые участки возможного обнаружения и красные – определенного.
* * *
– Приступаем ко второму этапу операции, – негромко приказал представитель командования боевыми операциями ВВС.
На борту всех истребителей F-22 находилась мощная аппаратура постановки электронных помех, что еще больше увеличивало их радиолокационную невидимость, и по команде пилоты включили ее.
* * *
– А вот это не слишком умно, – пробормотал японский диспетчер. – Отлично. Должно быть, они знают, что мы их обнаружили. – На его экране внезапно появилась масса точек и вспышек – это электронный шум с американских истребителей нарушил прием сигналов, отражающихся от них. Он мог исправить положение двумя способами. Для начала диспетчер еще больше увеличил мощность радиолокационных импульсов, затем принялся перескакивать с одной частоты на другую. Первый способ, сразу заметил он, оказался более эффективным, потому что американская аппаратура глушения тоже была способна пользоваться разными частотами. Такой метод не являлся совершенным, но все-таки приносил успех. Программное обеспечение компьютера, осуществляющего слежение за самолетами, исходило из предположений. Они основывались на известном или расчетном местоположении американских истребителей. Далее, зная их скорость, осуществлялись поиски отраженных сигналов, соответствующих приблизительному курсу и скорости полета. Именно так производилось слежение за бомбардировщиками, пытавшимися недавно прощупать японскую противовоздушную оборону. Проблема, однако, заключалась в том, что при такой огромной мощности импульсов на экранах радиолокаторов снова начали появляться птицы и воздушные течения, так что выбирать среди них истинные цели становилось все труднее, пока диспетчер не нажал на еще Одну кнопку, после чего радиолокатор принялся осуществлять слежение за источниками электронных помех, которые были гораздо мощнее отраженных сигналов. Прибегнув к этой дополнительной мере, он сумел четко повести обе пары истребителей. Для этого потребовалось всего десять секунд – только на это время диспетчер утратил контроль за американскими самолетами. Чтобы продемонстрировать американцам, что им не удалось обмануть его, он включил предельную мощность и на мгновение перешел с режима поиска на режим наведения. Электронный импульс, посланный в сторону четырех истребителей, был таким мощным, что вывел бы из строя некоторые электронные системы у них на борту, если бы они не обладали надежной защитой. Было бы интересно сбить американцев таким образом, подумал он и вспомнил рассказы о гибели двух германских истребителей «торнадо», пролетевших слишком близко от антенны радиостанции, работавшей в режиме частотной модуляции. К его разочарованию, американцы просто повернули назад.
* * *
– Кто-то поставил мощные электронные помехи на северо-востоке.
– Хорошо, точно по плану, – ответил Санди Рихтер. Он взглянул на экран предупреждения об опасности и увидел, что через несколько минут войдет в желтую зону. Ему захотелось потереть лицо, но обе руки были заняты. Проверив запас топлива, Рихтер убедился, что подвесные баки под пилонами пусты. – Отстреливаю крылья, – произнес он.
– Понял – это нам поможет.
Санди сорвал предохранительную крышку с кнопки сбрасывания. Крылья-пилоны с подвешенными под ними баками были последним изменением конструкции «команчей», и кому-то наконец пришло в голову, что, если вертолет должен быть невидимым для радиолокаторов противника, будет неплохо избавляться от всех деталей, мешающих этому, еще в полете, приближаясь к опасному району. Рихтер на короткое время сбросил скорость и щелкнул переключателем, который подал электрический ток на разрывные болты. Крылья-пилоны вместе с пустыми теперь баками рухнули в Японское море.
