Книга Глаза Рембрандта - Саймон Шама

За годы своих занятий голландским искусством я часто и беззастенчиво пользовался любезностью и мудростью друзей, коллег и специалистов в этой сфере, в особенности Джорджа Абрамса, Энн Дженсен Адамс, Светланы Альперс, Ронни Баер, Мике Бал, Бенджамина Бинстока, Маргарет Дойч-Кэрролл, Пола Креншоу, Ивана Гаскелла, Эгберта Хаверкамп-Бегемана, Джеральдин Джонсон, Вальтера Лидтке, Отто Наумана, Родни Невитта, Уильяма Робинсона, Сеймура Слайва, Питера Саттона, Эмми Уолш, Эрнста ван де Ветеринга, Артура Уилока и Майкла Зелла. Особую благодарность я хотел бы выразить своему коллеге Дэвиду Фридбергу, беседы с которым помогли мне глубже и тоньше понять творчество Рубенса и Рембрандта. Посвященный Рембрандту аспирантский семинар, который мы вместе с ним вели в Колумбийском университете весной 1996 года, а затем я один – в 1998 году, позволил мне отчетливее сформулировать многие идеи, и особенно я в неоплатном долгу перед Клэр Гилмен, Карен Грин, Джэки Юнг, Мередит Хейл и Маргарет Санделл, благодаря которым совершенно по-новому увидел привычные проблемы, темы и сюжеты. Мередит Хейл также оказала мне неоценимую помощь на поздних стадиях подготовки книги к печати, работая с иллюстративным материалом, проверяя цитаты и в целом уберегая огромную и безобразную рукопись и ее автора от внезапного распада. Я благодарен также Кэти Нордайн и Соне Ресика, которые подбирали иллюстрации и твердой рукой, но при этом не утрачивая дружелюбия, вели дела в здании исторического факультета Колумбийского университета Фейервезер-Холл. Приношу глубокую признательность послу Уильяму Люерсу и директору Эрмитажа доктору Михаилу Пиотровскому за помощь, оказанную во время моего посещения Эрмитажа, а также доктору Ирине Соколовой и ее коллегам, которые позволили мне увидеть пострадавшую «Данаю» до того, как та была показана публике, и посвятили меня в подробности нападения и реставрации шедевра. На разных стадиях работы Джилл Слотовер, Леон Визельтир и мои литературные агенты Майкл Сиссонс и Питер Мэтсон любезно соглашались перечитать рукопись, всячески вселяли в меня уверенность и делали ценные замечания. Редакторы Кэрол Браун-Джейнвэй и Стюарт Проффитт со своей обычной непревзойденной проницательностью привели гигантский манускрипт в порядок и попытались внести в его хаос некоторые элементы «композиционной и колористической организации», настоящего голландского «houding». В издательстве «Альфред Кнопф» с книгой героически боролись Дебра Хельфанд, Айрис Уэйнстейн и Трейси Кабанис. Неоценимую помощь оказала мне и Рейчел Абрам, добывавшая разрешения на публикацию иллюстраций. Моя жена Джинни и дети, Хлоя и Гэбриел, как обычно, утешали и успокаивали меня каждый раз, когда Рембрандтовы бури и стрессы грозили кораблекрушением, с готовностью переносили мои капризы и смирялись с моей творческой одержимостью, когда я тащил их смотреть все мыслимые и немыслимые доступные картины Рубенса и Рембрандта.

Более всего я обязан одному из тех, кому посвящена книга, – моему другу Гэри Шварцу, который был моим постоянным собеседником, критиком, оппонентом, советчиком на протяжении тех десяти лет, что я тщился сформировать свое, уникальное, представление о художнике, столь убедительно изображенном моим другом в великолепной биографии. По временам мы, вероятно, напоминали двух старцев, запечатленных Рембрандтом на прекрасной мельбурнской картине, и, разумеется, это Гэри был апостолом, торжествующе указывающим в подтверждение своих слов на место в библейском тексте. Несмотря на различные подходы к творчеству Рембрандта, он оказал мне огромную любезность, прочитав рукопись, и спас меня от множества ошибок. Оставшиеся огрехи и оплошности, конечно, всецело на моей совести.

Книга «Глаза Рембрандта» посвящена также Джону Брюеру, в разговорах с которым я ни разу не упомянул о Рембрандте, но с которым в течение более тридцати лет делился любыми хоть сколько-то важными для меня идеями, фантазиями, мнениями и извращенными и вредными предрассудками. А он все это время играл роль настоящего друга: слушал, давал мудрые советы и подливал вино.