— Сразу после твоей несостоявшейся казни.
— Хорошо. Что намерен делать ты, Адлар? Хладвиг может…
— Хладвиг не может, — перебил её Бернхард, потрясённо вглядываясь в её сияющие золотые глаза. — Это не первый случай, когда подсудимая сбежала с казни, за которую он был ответственным. После первой казни ему был дан шанс, которого он теперь лишился. В Аннабе такого не прощают.
— Александр осуждён и приговорён?
— Да, почти сразу, как едва не казнили тебя.
— Когда собираются казнить Александра?
— Завтра на рассвете, главная площадь.
Ишмерай удивилась и спросила:
— Неужто они не опасаются, что я приду и устрою тот же хаос вновь, чтобы освободить его?
Бернхард мрачно усмехнулся:
— Народ не простит, если хотя бы одну душу погубят, не показывая этого прилюдно. Сегодня они увидели то, что будут пересказывать своим внукам. На завтрашней казни соберётся еще больше народу, еще больше стражников. Казнить будут Александра, но придут поглядеть на тебя… Кто ты, Ишмерай?
— Всё ещё не ведьма. Во всяком случае, ко мне нельзя применить это слово с тем смыслом, который вы в него вкладываете. Я не поклоняюсь дьяволу и не навожу порчу. Эта сила досталась мне от матери. Однажды она вместе со своим братом спасла наши земли. Это очень долгая история, Адлар, я не хочу теперь рассказывать ее. Ты сообщишь мне, если место или время казни изменится?
— Да.
— Благодарю тебя, — тихо ответила Ишмерай. — Теперь мне нужно вернуться к Вайнхольдам и забрать свои вещи.
Бернхард не стал задавать лишних вопросов, когда на дороге к девушке присоединилось пятеро всадников. Ему было достаточно одной фразы «они со мной», и он молча продолжал сопровождать ее к дому Вайнхольдов. На улицах царил беспорядок. Люди никак не могли успокоиться и перестать вновь и вновь перемалывать несостоявшуюся казнь настоящей ведьмы.
В усадьбе Вайнхольдов, напротив, царило безмолвие. Вайнхольды уехали в спешке. Когда девушка вошла внутрь, она поняла, что в доме не осталось даже слуг. Только мебель и в спешке разбросанные вещи.
— Они даже не успели продать дом.
— Продажей дома и распределением слуг по другим домам займусь я, — молвил Бернхард. — Вайнхольды дали мне адрес, теперь у меня появился прекрасный повод ездить в прекрасную Венису. Ты можешь взять, что желаешь, Ишмерай. Вайнхольды за этим уже не вернутся. Ханс слишком благоразумен.
— Нет, я возьму только свои вещи, миниатюру Мэйды и несколько книг, которые я нахожу наиболее полезными.
Ишмерай многозначительно поглядела на Амиля. Амиль кивнул. Даже если пожелает, Бернхард не справится с пятью хорошо вооружёнными атийцами.
Девушка быстро поднялась по лестнице, собрала свои вещи, переобулась в свои сапоги, узкие штаны, тёплую рубаху и куртку. Затем спустилась в библиотеку, забрала карту этого мира, историю этого края, еще несколько книг и вошла в кабинет Ханса Вайнхольда. Девушка нашла в его столе миниатюру Мэйды, написанную, когда девочке исполнилось двенадцать лет. Должно быть, более позднюю он забрал с собой.
Выходя из комнаты, она наткнулась на Лейлин с полным мешком добра за спиной.
— Ты! — служанка взвизгнула и выронила украденное.
— А ты меня уже похоронила? — усмехнулась Ишмерай. — Ты очень рискуешь, приходя в этот дом.
— Я не могу не воспользоваться ситуацией. Когда тебя забрали, они долго допрашивали весь дом. Мне даже пытались задрать юбку. Мне осточертел этот город и эта страна.
— И куда ты поедешь теперь? — спросила Ишмерай.
— Не знаю, — Лейлин пожала плечами. — А ты?
— Домой… — ответила Ишмерай, и сердце её взыграло от этого ответа. Да, она наконец-то поедет домой в Атию! — Поедешь со мной? Там не сжигают за колдовство. В Кабрии тебя долго будут преследовать за дружбу со мной.
— А ты поможешь мне найти дом? — Лейлин внимательно прищурилась.
— Помогу. Язык ты тоже выучишь.
Девушка картинно вздохнула.
— Что делать?.. Выбора у меня все равно нет. Я в этой жизни одна. Попытаю счастье в чужих землях.
Ишмерай улыбнулась. Лейлин на мгновение обняла подругу, всхлипнула и прошептала:
— Я уже оплакала тебя. И счастлива, что ты выжила. Даже несмотря на то, что ты ведьма.
— Я не совсем ведьма. Но, как оказалось, сжечь могу…
Когда Ишмерай сделала все, что планировала, она огляделась в гостиной и тихо взрыдала, увидев клавесин. Но взяла себя в руки и вышла на улицу.
Через некоторое время в безлюдном переулке Ишмерай остановила коня и заявила:
— Адлар, здесь нам надлежит проститься.
— Я мог вывести вас из Аннаба завтра!
Ишмерай улыбнулась и спрыгнула с коня. Бернхард последовал ее примеру.
— Я не желаю, чтобы вас видели вместе со мной. Это навлечёт на вас беду, а вы сделали для меня так много. Если понадобится, вы должны отречься от меня.
Бернхард осторожно осведомился:
— Я ещё смогу увидеть тебя… когда-нибудь?
Ишмерай загадочно улыбнулась:
— Быть может, когда-нибудь… в другой жизни…
Бернхард обнял ее и выдохнул:
— Я бы хотел уехать туда, где живёшь ты. Я бы хотел познакомиться с твоей семьёй. Я бы хотел увидеть тот край, где ты выросла.
— Адлар, твоя жизнь здесь. Я не раскрою местонахождения своего дома. Наши земли слишком благословенны, плодородны и красивы. Моя земля исстрадалась иным врагом. Еще одного она не выдержит… Я никогда не забуду того, что сделал ты для меня. Я никогда не забуду Аннаб и Кабрию, ибо земли эти и люди прекрасны. Господь не будет слишком жесток, и охота на ведьм скоро прекратится. Я желаю тебе счастья, Адлар Бернхард.
Девушка поцеловала его в щеку, обняла, а после взлетела на коня, подарила ему прощальную свою улыбку, надела капюшон на голову и вместе с атийцами скрылась за поворотом. За ними промелькнула огромная тень Обсидиана.
Ночь оказалась холодной. Атийцы и Атаргата замерзали, но не Ишмерай. Все тело её горело, а ожидание натягивало все мышцы. Один атиец ждал в условленном месте на окраине города с навьюченной вещами Ишмерай и Александра лошадью. Остальные прятались вокруг площади.
Ишмерай и Амиль, ожидая в одном
