— Давно собираюсь поговорить с тобой об одном деле, да все недосуг, — продолжал ростовщик. — На работу идешь?
— Какая у меня работа!
— Может, рыбу половим?
— Я не любитель, — почесал в затылке Матахати.
— Ничего, садись, вот моя лодка. Грести умеешь? Хочу предложить тебе дельце, на котором можно хорошо заработать. Возможно, тысячу золотых.
Матахати мгновенно увлекся рыбалкой.
Отплыли далеко от берега, но море было мелким, и днище лодки скрежетало по дну. Матахати перестал грести и спросил:
— Какое дело?
— Слушай! Держи шест над водой, пусть люди думают, что мы рыбачим.
Ростовщик вытащил из-за пазухи дорогую керамическую трубку и набил табаком.
— Прежде скажи, что обо мне судачат люди?
— О вас?
— Да, обо мне, Дайдзо из Нараи.
— Ростовщики, конечно, живодеры, но вас хвалят, вы добрый. У вас есть сердце.
— А как относятся к моей набожности?
— Все знают о ваших богатых пожертвованиях храмам.
— Кто-нибудь из городских властей не расспрашивал здесь обо мне?
— С какой стати?
Дайдзо засмеялся.
— Мой вопрос показался тебе глупым. На самом деле я не ростовщик. А теперь, Матахати, предлагаю тебе возможность, какая выпадает раз в жизни. Хочешь поймать золотую рыбку?
— Что нужно делать?
— Поклянись, что выполнишь мою просьбу.
— И только?
— Да. Считай себя покойником, если вздумаешь потом отказаться.
— Что я должен сделать? — настороженно переспросил Матахати.
— Пойти в артель, которая копает колодцы.
— В замке Эдо?
Дайдзо задумчиво посмотрел на воду.
— Ты сообразительный, Матахати. Именно в замке Эдо. По-моему, Умпэй давно зовет тебя к себе. Прими его предложение.
— Но… разве заработаешь кучу денег, копая колодцы?
— Не спеши, выслушай меня до конца.
Матахати летел домой как на крыльях. Они договорились, что вечером Матахати зайдет к ростовщику за авансом. Дайдзо обещал ему тридцать золотых.
Матахати лег спать. Ему снились горы золота.
Проснулся он поздно вечером. От волнения у него пересохло во рту. Выйдя из дома, Матахати постоял немного, раздумывая о неожиданном предложении. «Кто же он на самом деле?» — размышлял он о Дайдзо.
Дайдзо сказал ему: «Выждешь удобный момент и, когда появится сёгун, убьешь его из мушкета. Мушкет и порох спрячут на территории замка под большим рожковым деревом неподалеку от задних ворот».
За рабочими в замке, конечно, строго надзирали, но все же Матахати мог выполнить поручение мнимого ростовщика. Хидэтада любил проверять работы в замке. После выстрела Матахати успел бы скрыться в поднявшейся суматохе и бежать через внешний ров.
Дома Матахати не находил себе места от волнения. Слова Дайдзо звучали в его ушах. Матахати бил озноб, он покрылся гусиной кожей. «Ужасно! Сейчас же откажусь», — решил он, но тут же заколебался, вспомнив, что ему говорил Дайдзо: «Теперь, когда ты посвящен в тайну, на тебя возлагаются строгие обязательства. Неприятно говорить, но в случае отказа от них проживешь не больше трех дней». Матахати поежился, представив взгляд Дайдзо.
Вечером Матахати шел по переулку Нисикубо к лавке ростовщика на улице Таканава. Он миновал глухую стену и остановился перед низким входом в лавку.
— Входите, не заперто, — раздалось изнутри.
— Дайдзо?
— Рад тебе. Пройдем в склад.
Они двинулись по длинному узкому коридору.
— Садись, — сказал Дайдзо, ставя свечу на сундук. — Видел Умпэя?
— Да.
— Когда он возьмет тебя в замок?
— Послезавтра.
— Все в порядке?
— Надо еще заверить печатью мои бумаги у чиновников в округе и в квартале.
— Не беспокойся, я состою в квартальном комитете.
— Почему?
— Ничего удивительного. Я влиятельное лицо здесь, поэтому окружной голова предложил мне войти в комитет.
— Я не удивился… но все так неожиданно.
— Ха-ха! Знаю, что ты подумал. Считаешь, что недопустимо держать в комитете такого, как я. Пойми простую истину: имей деньги, будешь всем угоден и в местное начальство выбьешься. Подумай, Матахати, ты ведь скоро разбогатеешь.
— Д-да, — заикаясь произнес Матахати. — В-вы дадите мне задаток?
— Сию минуту.
Дайдзо со свечой отошел в дальний конец склада, снял с полки лакированную коробку и отсчитал тридцать золотых монет.
— Есть во что завернуть? — спросил он.
У Матахати ничего не нашлось. Дайдзо поднял с пола тряпку и кинул ее Матахати:
— Заверни да спрячь за пазуху.
— Вам нужна расписка?
— Расписка? — рассмеялся Дайдзо. — Честный ты парень! Нет, не нужна. Поручительством служит твоя голова.
Матахати часто заморгал и произнес:
— Я лучше пойду.
— Не спеши. Как следует все запомнил?
— Да. Вот только один вопрос. Вы сказали, что мушкет спрячут под рожковым деревом. А кто его туда положит?
Матахати с утра думал об этом, не представляя, что возможно пронести мушкет и боеприпасы на тщательно охраняемую территорию замка да еще запрятать их за месяц до намеченного покушения.
— Не твое дело, — ответил Дайдзо. — Думай о своем задании. Ты переживаешь, потому что пока не свыкся со своей ролью. Недели через две совершенно успокоишься.
— Хотелось бы.
— Во-первых, тебе следует мысленно настроиться на выполнение задания, а потом действовать.
— Понятно.
— Я не могу допустить провала дела из-за пустяков, поэтому спрячь деньги подальше и забудь о них до завершения задания. Они от тебя никуда не денутся. Деньги могут загубить важное дело.
— Я уже думал об этом. Позвольте спросить, где гарантия, что вы заплатите обещанное после выполнения задачи?
— Не хочу хвастать, но деньги меньше всего волнуют меня. Подойди!
Дайдзо поднял свечу и стал показывать Матахати ящики из-под лакированных подносов, доспехов и прочих товаров, расставленных в складе.
— В каждом тысячи золотых монет, — сказал Дайдзо.
Матахати смутился, что высказал вслух свои сомнения. Он покидал ростовщика в приподнятом настроении.
После его ухода Дайдзо отправился в жилую половину дома.
