Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 294
Мне было наплевать – на него, на себя, на весь мир. В тот момент я хотел только одного – этот белый порошок. Моя кожа вспомнила шелковую вспышку экстаза, лихорадку, обволакивающую тебя, как лишайник, и страх. Я так остро ощутил вкус и запах героина, что меня чуть не вырвало. Желание провалиться в забытье, не ведающее ни боли, ни вины, ни сожаления, клубилось во мне, вызывая дрожь во всем теле, от позвоночника до набухших вен на руках. Я жаждал золотого мгновения в длинной свинцовой героиновой ночи.
Поймав мой взгляд, Мукул улыбнулся по привычке, затем улыбка стала неуверенной. И тут он понял. У него был наметанный глаз. Он жил на улице и умел читать желания человека по его взгляду. Он опять улыбнулся, но уже по-другому. В этой улыбке было искушение: «У меня это есть… Прямо здесь… Хороший товар… Бери, не стесняйся» и примесь торжествующего злорадства: «Ты ничем не лучше меня… Ты слабак… Рано или поздно ты будешь умолять меня об этом…»
День отмирал. Сверкающие бриллианты, рассыпанные по глади залива, побледнели, охваченные кроваво-красной слабостью. Я смотрел на Мукула, и пот застилал мне глаза. Челюсти сводило судорогой, губы тряслись от усилия отвергнуть предложение, не кивнуть, ничего не сказать. Внезапно послышался голос из прошлого: «Только один кивок, и все твои мучения кончатся…». Горестные слезы закипали во мне, такие же настойчивые, как волны прибоя, бившиеся о камень набережной. Но я не мог выплакать их, эти слезы, я тонул в печали, которая была больше, чем сердце, пытавшееся сдержать ее. Я ухватился руками за каменный хребет парапета, словно хотел вцепиться в сам город и спастись, приникнув к нему.
А Мукул… Мукул улыбался, обещая покой. Способов найти этот покой было много – можно было вдохнуть его, выкурив сигарету или рассыпав порошок на листе фольги, вытянуть из чиллума, впрыснуть в вену или просто съесть, проглотить, чувствуя, как наползающее онемение заглушает все всплески боли на нашей планете. И Мукул, читая мою агонию по глазам, как по замусоленным страницам грязной книги, стал придвигаться ко мне вдоль влажного парапета. Он знал, что делает. Он знал все.
Чья-то рука легла мне на плечо. Мукул вздрогнул, как будто его ударили, и попятился от меня; его мертвые глаза сократились в ничто, растворившись в золотом великолепии заходящего солнца. Я повернул голову и увидел перед собой лицо призрака. Это был призрак Абдуллы, моего Абдуллы, моего мертвого друга, попавшего в засаду и убитого копами столько мучительных месяцев назад. Волосы, длинные при жизни, были коротко подстрижены и распушены, как у кинозвезды. Вместо черной одежды он носил белую рубашку и серые брюки модного покроя. Эта одежда выглядела на нем странно – впрочем, что взять с призрака. Но это был Абдулла Тахери, его призрак, красивый, как Омар Шариф в день своего тридцатилетия, смертельный, как подкрадывающаяся черная пантера, с глазами цвета песка на ладони за полчаса до захода солнца. Абдулла.
– Как приятно видеть тебя, братишка. Зайдем куда-нибудь, выпьем чая?
Всего-навсего.
– Да нет… Пожалуй, не стоит.
– Почему? – нахмурился он.
– Ну, хотя бы… – пробормотал я, закрывая рукой глаза от заходящего солнца, – хотя бы потому, что я не привык пить чай с призраками.
– Я не призрак, братишка.
– Ха!..
– Да нет же. Салман разве не сказал тебе?
– Салман?
– Да. Он хотел, чтобы мы встретились в ресторане, и это был бы сюрприз для тебя.
– Да… Салман говорил что-то… насчет сюрприза.
– Сюрприз – это я, братишка, – улыбнулся он. – Ты должен был встретиться со мной. Но ты ушел куда-то. Все ждали тебя, но ты так и не вернулся, так что я пошел искать тебя. А теперь это уже не сюрприз даже, а прямо испуг.
– Не говори так! – воскликнул я, вспомнив фразу Прабакера про сюрприз и испуг и все еще не в силах прийти в себя.
– Почему?
– Неважно. Черт, Абдулла… это какое-то наваждение. Этого не может быть.
– Я вернулся, – произнес он спокойно, слегка нахмурившись. – Я снова в Бомбее. Меня расстреляли полицейские. Ты знаешь об этом.
Он говорил рассудительным тоном. Я не замечал ничего вокруг – ни увядающего неба над его головой, ни прохожих – ничего, кроме этого видения. Призрак приподнял рубашку, продемонстрировав мне множество шрамов, заживших и заживающих ран, темных колец, мазков и завитушек на коже.
– Смотри, братишка, – сказал он. – В меня попало много пуль, но я выжил. Наши друзья выкрали мое тело из полицейского участка и увезли меня сначала в Тхану, а через два месяца в Дели. Я целый год провалялся в больнице. Это была частная клиника недалеко от Дели. Мне сделали несколько операций. Это был не слишком хороший год, Лин. А потом понадобился еще почти год, чтобы я пришел в норму, Нушкур Алла[172].
– Абдулла… – произнес я, обнимая его. Тело было сильное. Теплое. Живое. Я крепко держал его, сцепив руки за его спиной. Я чувствовал его ухо, прижатое к моему лицу, и запах мыла, исходящий от его кожи. Голос его переходил из его груди прямо в мою, как эхо океанских волн, резонирующее в плотном влажном песке на берегу. Закрыв глаза и прильнув к нему, я плыл по темной воде тоски, с которой я жил все это время, тоски по нему, по нам обоим. Сердце мое сжималось от страха, что я схожу с ума, что это лишь мое видение, кошмар наяву. Я цеплялся за него, пока он не высвободился мягко из моих объятий, продолжая держать меня за плечи.
– Все в порядке, Лин, – улыбнулся он. В его улыбке смешались любовь, ободрение и некоторое беспокойство, вызванное тем, что он читал в моих глазах. – Все в порядке.
– Ничего не в порядке! – проворчал я, отстраняясь от него. – Что за дела? Где ты был? Почему, черт побери, ты не сообщил мне?
– Я не мог.
– Чушь собачья! Как это не мог? Что за глупости?
– Не мог, – повторил он, взъерошив пятерней волосы, и прищурился, укрощая меня твердым взглядом. – Помнишь, однажды мы ехали на мотоцикле, и я увидел группу людей. Они были из Ирана. Я велел тебе подождать меня у мотоцикла, но ты пошел за мной, и мы подрались с этими людьми. Помнишь?
– Да.
– Это были мои враги. А также враги Кадер Хана. Они были связаны с тайной полицией Ирана, с новым Саваком.
– Подожди… – прервал я его, нащупывая за спиной парапет, чтобы опреться на него. – Давай закурим.
Я раскрыл портсигар, предлагая ему сигарету.
– Ты уже забыл? – расплылся он в улыбке. – Я не курю сигарет, братишка. И тебе не советую. Я курю только гашиш. У меня есть немного. Не хочешь?
– Ну уж нет, – рассмеялся я, закуривая сигарету. – Я не ширяюсь с призраками.
– У этих парней, с которыми мы дрались, были здесь кое-какие дела. В основном связанные с наркотой, но также с оружием и паспортами. И еще они шпионили за нами, за теми, кто бежал из Ирана от войны. Я тоже убежал во время войны с Ираком. Много тысяч иранцев перебрались сюда, в Индию, и много тысяч ненавидят аятоллу Хомейни. Эти шпионы работают на новый Савак. Они боролись против Кадера из-за того, что он помогал нам и моджахедам в Афганистане. Ты в курсе этих дел, братишка?
Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 294
