Будь достоин её, собрат.
Магистр Дуку недоумевая уставился на кристалл в своей руке, несколько секунд его изучал, потом поднял взгляд на прочих магистров. Они все молчали одобрительно смотрели на Дуку, лишь магистр Ранцезис, недовольно ёрзал, но, услышав тихий хмык Винду, так же замер.
Дуку повернулся и будто на его плечи опустился тяжкий груз, неторопливо прошёл к креслу в центре. На пару секунд замерев перед ним, он плавно опустился в него.
На помещение опустилась тишина, прерванная магистром Квай-Гон Джином.
— Полагаю, следует открыть заседание, грандмагистр Дуку.
— Верно, ученик. Итак, мы победили, но это далось нам огромной ценой. Враг повержен, но в Республике всё ещё неспокойно. И надо подвести итоги и решить, что нам делать далее.
— Да будет так, приступим же тотчас, — буркнул амбициозный глава департамента науки — Оппо Ранцезис, примиряясь с произошедшим.
________
(примечание)
Итак, произведение закончено... или нет? :)
Подзаголовок главы вовсе не случаен, как, впрочем, и остальные из них, которые нередко касаются всей, а не части главы или отдельных героев в них. Не торопитесь с осознанием финала. Впереди эпилоги и они немало могут вас удивить. Они будут по времени — краткосрочный, среднесрочный и долгосрочный. И они немало раскрасят и нынешний «финал» и дорисуют свой.
Эпилог первый - ближний (уже почти финал)
Эпилог первый — ближний
Тебе тут не место, или Уходя в закат
(Корусант. Почти два года спустя)
Пустой офис высоченной башни внушал уныние. Тут явно пытались вести ремонт, но, либо передумали, либо просто закончились деньги. Пару последних этажей, оканчивающихся острым шпилем со связками антенн, нынче, кроме мусора и остатков строительных материалов, занимал примитивный дроид, который надзирал за временно оставленными тут инструментами и прочим, что бросили строители.
Иногда на этаж заходил живой охранник. Вид с верхотуры открывался великолепный. С восточной стороны пейзаж украшала величественная пирамида Храма джедаев, с северной же возвышался комплекс зданий, где размещался Сенат Республики.
Сегодня тишину на этаже разбавлял шум разговора. Единственный тут живой смотрел какую-то скучную аналитическую передачу. Там двое экспертов, периодически направляемых ведущим, размеренно вели беседу, пытаясь при этом выглядеть интеллектуалами. Видимо, чтобы подчеркнуть это, студия имела довольно аскетичный вид, будто подчеркивая, что не собирается отвлекать от дискуссии, что ведут гости.
— И всё же, я не согласен с вами, коллега, — человек лет пятидесяти пяти, пришёл в студию в отличном и выглаженном костюме, что контрастировало с его буйной шевелюрой, будто подстриженной своими силами.
— Задним умом мы все аналитики, — продолжил он, — но предсказать, что королева Падме, эта, да простят меня за простонародное прозвище этой очевидно неординарной личности ведущий и аудитория — «Потрошительница», решится на такой кардинальный шаг — не мог никто из здравомыслящих экспертов.
— И всё же вы немного лукавите, герр Майштейн, — его оппонент был немного моложе, одет скромнее, но столь внимательно следил за всеми деталями своего образа, что на фоне умудрённого коллеги выглядел более выигрышно.
— О, сейчас мы узнаем, что среди нас сидит пророк, — с лёгкой иронией обратился к ведущему пожилой.
— Ваша ирония излишняя. Да, я не предсказал то, что Падме примет нынешнее предложение...
— Простите, что перебиваю, но это пока неофициально и мы обсуждаем лишь слухи, пусть и довольно устойчивые, — встрял ведущий.
— Да, согласен. Но они крайне вероятны и имеют массу источников. Так что, полагаю, мы вполне можем принять их к рассмотрению.
— Согласен, — заметил пожилой эксперт.
— Итак, продолжу. Ранее, я давал анализ, что СССР, который и возглавляла до недавнего времени королева Падме Первая, достиг своего пика развития. В Сенате всё чаще стали звучать пусть и не обвинения в сепаратизме, но опаска, что этот субъект Республики становится опасно сильным и крупным.
— Главная проблема даже не в нём, а в его руководстве и особенно самой королеве Падме, — ведущий явно неплохо подготовился и был в теме работ и позиций экспертов.
— Именно. Сложилось устойчивое мнение, что именно Падме толкает СССР на всё большую экспансию. Что, в сочетании с их силой, и тем более позицией в корне противоречащей принципам финансового блока Республики — вызывало опасение у слишком многих.
— Полагаете, СССР стремительно шёл к сепаратизму? — уточнил ведущий.
— Его толкала туда логика событий, порожденных действиями и главное — крайней пассионарностью Падме.
— Я согласен, что решать проблему так, как её, видимо, решили — можно, — примирительно заметил Майштейн. — Однако, не переоцениваете ли вы вкус сыра в этой мышеловке для самой Падме. Почему по вашему она, вообще согласилась на эту спорную сделку.
— Амбиции. Почему вы сбрасываете их со счёта? — поддержал дискурс ведущий.
— Снять полномочия королевы сектора, с почти триллионом подданных? Ладно бы формального правителя, но она пусть и конституционный, но вполне себе полноценный монарх. И вы видели её полномочия? Это правитель с очень широкими возможностями и правами. И поменять это на пост министра Юстиции... Знаете, это немного сомнительно.
— Министра Юстиции Республики, а не одного из огромного числа субъектов оной, — поправил коллегу с лёгкой улыбкой молодой эксперт.
— Это очень высокий пост, да, но при всех огромных полномочиях, над ним есть правительство, есть канцлер, в конце концов мы все знаем, что в столице, кроме них есть и ещё один орган, который «немало», — с сарказмом выделил это слово пожилой, — решает. Потому я и полагаю, что это сомнительный размен.
— Но вы согласны, что Падме буквально создана для поста главы юстициариев? — в глазах молодого мелькнула подколка и некое знание.
— Тут я соглашусь. Многие слышали о Падме не столько, как о руководителе СССР, а в контексте её непримиримой борьбы с преступностью. Её действия на этом поприще можно только приветствовать, — старик Майнштейн закачал в одобрении головой и даже обозначил пару хлопков, будто аплодируя.
— Тут замечу, что эта непримиримость привела к огромному числу покушений на Падме со стороны тех, с кем она беспощадно борется уже не первое десятилетие.
— Радует, что вы не приверженцы тех, кто полагал это игрой, для укрепления личной власти, обогащения и расширения СССР.
— Ну, в первые годы это действительно имело к тому подозрения, но нынче здравомыслящие эксперты сочли подобное предположение ошибкой. У Падме Первой явно личное к этой раковой опухоли нашего общества. Она давно не нуждается в таком
