Ознакомительная версия. Доступно 56 страниц из 278
Назовем несколько более важных факторов. Японско-американские отношения изменились, и, кроме того, американцы не считались традиционными врагами. Впрочем, этническая, культурная и географическая дальность поспособствовала формированию псевдовида «американцы», но это нестабильное новообразование сильно контрастировало с устоявшейся, осененной веками ненавистью к ближайшему соседу: в Китай же Абэ не отправился извиняться за Нанкинскую резню. Как мы знаем, Чужие тоже бывают разные.
И вот, взвесив все за и против, Абэ стоит у Мемориала, а вместе с ним еще девять пилотов, которые участвовали в том налете, и просит прощения. Некоторые американские ветераны отказались подать ему руку. Большинство же приняло извинения. Абэ и другие пилоты еще не раз приезжали в Перл-Харбор и устраивали многодневные встречи с ветеранами. Во время 50-летней годовщины памяти их рукопожатия транслировались по телевидению в программе Today. Ветераны в основном осознали, что японские пилоты «всего лишь исполняли приказ»; сегодняшний поступок японцев они восприняли как мужество, достойное уважения. У Абэ сложились особенно теплые отношения с одним из американцев, Ричардом Фиске, экскурсоводом в Перл-Харборе. Во время нападения Фиске служил на одном из кораблей, среди убитых 2390 американцев было много его друзей, он участвовал в сражении за Иводзиму. По словам Фиске, он ненавидел японцев до такой степени, что у него даже открылась язва. Он и сам не понял почему, но оказался первым, кто откликнулся на жест извинения Абэ. Остальные японцы и американцы тоже стали общаться, ездили друг к другу в гости, а потом – на могилы своих бывших врагов.
И сам поступок, и его последствия были насквозь символичными, начиная с жеста извинения, которое, как мы знаем, все меняет – или не меняет ничего. Абэ попросил Фиске, чтобы тот каждый месяц, всю оставшуюся жизнь, приносил к мемориалу цветы (японец оплатил всю их будущую стоимость заранее). А Фиске, будучи горнистом, трубил сигналы не только американской армии, но и их японский эквивалент. Так образовалось некое подобие круга Своих, куда входили все, кто принимал участие в событиях того ужасного дня.
Безусловно, жест Абэ являет пример личной ответственности, но – и это очень важно – данный пример не единичный. На сегодняшний день существуют специальные агентства, которые помогают американским ветеранам Вьетнамской войны вернуться к местам военных действий и организовывают церемонии примирения с бывшими вьетконговцами. Прошедшие войну создали инициативные группы, например «Друзья Дананга», которые поддерживают строительные проекты во Вьетнаме, возводят школы и больницы и в прямом смысле наводят мосты{991}.
Подобные картины напоминают нам еще об одном замечательном поступке. Самым чудовищным эпизодом Вьетнамской войны стала трагедия деревни Милай, когда у американцев наконец пошатнулось представление о себе как о несущих исключительно добро.
16 марта 1968 г. рота американских солдат под командованием лейтенанта Уильяма Келли напала на безоружных мирных жителей деревни Милай{992}. К тому времени солдаты находились во Вьетнаме уже три месяца и еще не разу не входили в прямой контакт с врагом. Но они уже потеряли убитыми и ранеными 28 бойцов, подорвавшихся на вражеских минах и взрывных ловушках; рота уменьшилась примерно до 100 человек. Действия солдат было принято интерпретировать так – и наши нынешние знания позволяют согласиться с этим, – что их вело неистовое желание увидеть лица доселе безликого врага. В оправдание налета говорилось, что, по разведывательным данным, деревня укрывала бойцов Вьетконга и сочувствующих из гражданского населения. Некоторые солдаты впоследствии свидетельствовали, что по приказу им надлежало уничтожать только вьетконговцев, другие – что им велели убивать всех подряд, жечь дома, уничтожать скот, заваливать колодцы.
Верить ли, не верить этим противоречивым протоколам – то, что было дальше, вошло в историю, и историю кошмарную. От 350 до 500 безоружных жителей – всех, включая детей и стариков, – убили. Тела их изуродовали и выбросили в колодцы; хижины и поля подожгли; женщин насиловали всем скопом перед тем, как убить. Келли, по словам очевидцев, лично стрелял в детей, которых матери пытались спасти, накрыв своими телами. Ни одного выстрела не раздалось в ответ, и ни одного мужчины призывного возраста не встретили американцы. То было истребление библейского масштаба, или римского, или Крестовых походов, или набегов викингов… Все эти чудовищные злодеяния задокументированы фотографиями. И что еще хуже, бойня в Милай была не единственным зверством, но американское правительство сделало все, чтобы скрыть эти события. А Келли даже не наказали, просто пожурили: посадили под домашний арест на три года.
Та рота американцев участвовала в бойне не в полном составе (по итогам расследования уголовные обвинения предъявили 26 солдатам, включая Келли, но понес наказание только он один; остальные в унисон твердили, что они «всего лишь исполняли приказ»)[521]{993}. Порог чувствительности у всех разный. Один солдат застрелил мать с ребенком и отказался стрелять дальше. Другой помог согнать жителей в кучу, но отказался открыть огонь. Некоторые солдаты отказались выполнять приказ с самого начала, даже под угрозой военного суда или немедленной смерти. Один из них, рядовой Майкл Бернхардт, отказался участвовать в бойне и пригрозил доложить наверх; впоследствии командиры роты направляли его на самые опасные участки военных действий, надеясь, возможно, на его гибель.
Ознакомительная версия. Доступно 56 страниц из 278
