У Эдварда аж дух захватило.
— Приведу нотариуса, — покачал головой мастер Пиэл.
ХАРНДОНСКИИ ДВОРЕЦ — КОРОЛЬ
В харндонском дворце, возвышавшемся над городом, король, лично знакомый с мастером Пиэлом, нежился с супругой в постели. На его привычных к тренировкам бедрах появилось два новых шрама, у нее — единственный на спине. Тем не менее ни один из них не считал другого от этого менее привлекательным. Вдоволь налюбовавшись Дезидератой, король лизнул ее ногу, легонько куснул и поднялся.
— Люди станут смеяться надо мной, — заметил он, — королем, любящим исключительно свою королеву.
Дезидерата залилась звонким смехом. Потянулась, словно кошка, сжал; кулачки и перекатилась на спину, открыв взору супруга великолепные груди затем перевернулась обратно.
— Я, — пробормотала она, — позволю себе с этим не согласиться, ваше величество.
Монарх засмеялся и наклонился к ней.
— Люблю тебя, — произнес он.
Она подобралась к нему поближе и поцеловала.
— Я тоже тебя люблю, милорд.
Какое–то время они провели в безмятежной тишине, пока из–за дверей, ведущих в опочивальню, не послышались голоса оруженосцев короля, свидетельствующие о том, что обоим пора приступать к выполнению своих монарших обязанностей.
— Я назначил дату проведения твоего турнира в Лорике, — сообщил король зная, как сильно желала этого его супруга. — Он поможет… После той страшной битвы. После Дня святой Троицы.
Дезидерата глубоко вздохнула, ведь он вновь уступил, выполнив ее пожелание, и хлопнула в ладоши.
— А еще я велел мастеру Пиэлу совместно с гильдией возчиков оснастит две военные повозки по твоему усмотрению. Просто чтобы проверить, как выйдет. Я представлю их во время турнира. Прикажу рыцарям с их дружинам: сделать подобные. Это — для начала.
— И Красному Рыцарю?
Он вздрогнул, будто его ужалили.
— У его войска обычные повозки, построенные для Галле, — задумчив произнесла королева. — А значит, не оснащенные моим новшеством.
— Я и не заметил.
Дезидерата пожала плечами, словно ее это вполне устраивало.
— Если ты сейчас же не оденешься, новый посол от императора посчитает меня самым нерасторопным хозяином, — заметил он, приближаясь к ней.
— Я позволила себе пригласить его на наш турнир, — сказала королев; внимательно наблюдая за супругом.
Никакого неудовольствия.
— Прекрасно.
МОРЕЯ — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Поздним летним вечером в военном лагере наслаждались отдыхом. Приезд Красного Рыцаря и его небольшого отряда был сродни возвращению в отчий дом, у капитана даже слезы навернулись на глаза. Хотя, объезжая лагерь, молодой человек по большей части улыбался.
Гельфред сидел в повозке и кормил…
— Боже правый, Гельфред! Неужели Парцифаль теперь с нами? — Капитан соскочил с лошади и, к удивлению главного егеря, заключил того в объятья.
Орел расправил крылья и пронзительно крикнул.
— Замечательная птица, — сказал Гельфред, — правда, не совсем по рангу. Ведь ни вы, ни, прошу прощения, настоятельница не относитесь к членам королевской семьи.
Егерь состроил гримасу.
— Мы попросим императора издать специальный указ, скрепив его золотой печатью, идет? — со смешком предложил молодой человек. — Хотя, если вникнуть, настоятельница ничем не уступала королеве.
Сказанное потрясло Гельфреда.
Сэр Алкей кивнул:
— Мне тоже так думается.
Гэвин вопросительно посмотрел на капитана:
— Видимо, я тугодум, брат. О чем это вы?
В голове Красного Рыцаря раздался смех Гармодия — отвратительный и ехидный.
«Значит, ты все же догадался, кем она была на самом деле».
— Она была любовницей старого короля, Гельфред. Так, по крайней мере, поговаривают люди. София Рей, которой Готор Великий предложил руку и сердце после битвы при Чевине, но получил отказ.
Капитан улыбнулся.
— Представь себе: быть возлюбленной Готора и Ричарда Планжере одновременно. А после — тридцать лет настоятельницей женского монастыря. — Он протянул руку и погладил птицу по перьям. — Должно быть, именно Готор подарил ей Парцифаля. Так что ему уже порядком лет.
Глаза орла, золотые с черным зрачком по центру, оставались непроницаемыми.
— Слышал, они могут прожить более пятидесяти лет, — заметил Гельфред.
Раздосадованная птица взглянула капитану прямо в глаза.
— Понятно, — произнес тот.
В лучах заходящего солнца Мэг сидела с судьей Джоном. У него имелась парочка раскладных табуретов, удобных, но без спинок, что в ее возрасте давало о себе знать. Пожилой мужчина наблюдал за звездами.
— Повстречала много новых лиц, — заметила швея, обратив внимание на двух проходивших мимо латников. Те остановились рядом с фонарем Джона и, оценивающе окинув ее взглядом, поклонились.
— Да, мы завербовали парочку новобранцев, — подтвердил Джон, проведя рукой по ее спине. И улыбнулся. — Ладно, признаюсь, они буквально атаковали нас. Стоило только разбить здесь лагерь, как все до единого младшие сыновья лордов с севера страны оказались тут как тут. Да еще морейцы. Во имя Спасителя, по моим предположениям, у нас будет сотня копий.
— Так много, — выдохнула она.
Джон чуть отстранился:
— Разве он не будет доволен? Молодой капитан?
Она наклонилась вперед и нежно поцеловала бывшего судью:
— Я — грешная старая женщина, поэтому не нужно тратить понапрасну время, пытаясь меня соблазнить, если ты занят именно этим.
Мужчина хмыкнул и признался:
— У меня просто давно не было практики.
Какое–то время они молчали.
— Я оказался неуклюжим? — пробормотал он.
— Нет, вовсе нет, — возразила она, подумав, не задуть ли ей лампы и, отбросив ложный стыд, растянуться на ковре. — Нет, конечно.
— Тогда в чем дело?
Она отмахнулась рукой и пошла задувать в лампах свечи.
— Можешь мне довериться, — настаивал судья.
— Просто я подумала о капитане. Будет ли он доволен, — сказала Мэг. — Вы все считаете, что у него все в порядке, но на самом деле он похож на загнанную лошадь, которая, несмотря ни на что, продолжает скачку. Только кажется, будто с ним все хорошо, и так будет продолжаться до тех пор, пока он не свалится замертво.
Женщина с удивлением заметила, что прислонилась к судье спиной. А тот приобнял ее за талию.
