Себастьян остановился. Пригляделся к дому. Фасад явно нуждался в ремонте. Да и внутри, наверное, тоже.
– Доброе утро, сэр, – поздоровался с ним человек, прибивавший табличку.
– Доброе утро.
– Симпатичное место, правда?
– Очень.
– Вы, кажется, живете неподалеку?
– Совсем неподалеку. Через два дома.
– Значит, скоро у вас появятся очень милые новые соседи.
– Вы уверены?
– Вполне. Сегодня утром приходил молодой человек. Говорил, что желает купить этот дом.
– Что, серьезно?
– А чего мне шутить? Он сам мне сказал. Очень приятный молодой человек. – Мужчина помолчал, глядя на свою работу, а потом добавил: – Жаль только, что он…
– Что именно? – терпеливо спросил Себастьян.
Ему вдруг захотелось, чтобы рядом появились дружелюбные соседи.
– Да слепой он. Но так уверенно держался. Никогда бы не подумал…
* * *
Они сидели в Речном зале. Дженна завтракала, а Чарли безостановочно пил кофе. Дженна первой заметила, как в зале появился Бой в сопровождении Венеции и Лукаса. Вид у всех был возбужденный. Она встала и вышла к ним.
– Прошу меня извинить, что я ушла, не оставив записки, – сказала Дженна. В ее голосе звучала непривычная властность. – Вы не возражаете, если мы с Чарли еще немного побеседуем? Как видите, со мной все в полном порядке. Нам с ним есть о чем поговорить.
* * *
– Итак… – произнесла Энн Тинн.
Она смотрела на Иззи и Ника, сидевших в кабинете. Тон ее голоса был очень серьезным. Иззи сжала руку Ника, ощущая противную сухость во рту.
– Есть некоторая сложность, – продолжала гинеколог.
– Понимаю, – почти шепотом отозвалась Иззи.
Сейчас врач скажет ей о нецелесообразности проверки фаллопиевых труб. Наверное, Энн Тинн при первом осмотре обнаружила что-то такое, чего не заметили врачи в Нью-Йорке. Значит, у нее никогда не будет детей. Никогда.
– Дело в том… – Гинеколог заглянула в свои записи. – Я не могу проверить ваши фаллопиевы трубы, пока у вас не наступят очередные месячные. Это я вам уже говорила.
– Да.
– Когда вы их ожидаете?
– Они должны были прийти почти две недели назад. Накануне нашего отлета из Нью-Йорка. Может, перелет подействовал? Потом – мемориальная служба. Еще у нас… кое-какие события в семье. – Иззи почувствовала, что сбивается на бормотание. – Месячных нет и по сей день. Может, мне дождаться возвращения в Нью-Йорк и провериться уже там? Просто мне хотелось бы сделать это у вас.
– Я так понимаю, вы не задержитесь в Лондоне? Поэтому… Скажите, а как вы себя чувствуете?
– Замечательно. Превосходно. Честное слово.
– Дорогая, а ты забыла, как тебя сегодня утром тошнило? – спросил Ник.
– Я же тебе сказала почему. Заливное у Венеции было слишком жирным.
Энн Тинн посмотрела на свою пациентку и почему-то стала кусать губы. Потом серьезное выражение лица, которое она усиленно пыталась сохранить, исчезло. Гинеколог громко расхохоталась:
– Иззи… Вы позволите вас так называть?
– Да, пожалуйста. Но…
– Иззи, думаю, заливное тут ни при чем. Скорее всего, вы беременны.
– Беременна?! Это невозможно?! Я не могу… Я…
– Дорогая, мы с тобой все делали так, как надо, – осторожно сказал Ник.
– Я знаю, знаю. Но…
Иззи вспомнила, как где-то вычитала, что беспокойство отрицательно сказывается на возможности зачатия. Но с тех пор как она рассказала Нику про аборт, она уже не беспокоилась…
– Срок у вас еще очень маленький, – продолжала Энн Тинн. – Тем не менее, если у вас двухнедельная задержка месячных и вас тошнит… Тут не надо быть опытным гинекологом, чтобы поставить предварительный диагноз. И ваши груди наверняка имеют очень активный вид.
– У Иззи – активные груди? – удивился Ник. – Боже мой…
– Да. Это значит – они пронизаны густой сетью мелких кровеносных сосудов. Мне даже удалось выжать из сосков по капельке молозива. Иззи вряд ли это заметила.
– Нет. Я лишь мечтала, чтобы вы поскорее перестали их мять. Мне было больно.
– Ну вот и еще подтверждение. А теперь мне нужно от вас немного мочи. Я отправлю ее в лабораторию, чтобы сделали тест на беременность. Но я и так почти уверена.
Гинеколог вручила Иззи небольшой пузырек и отправила в туалет. Ник сосредоточенно разглядывал потолок.
– Чем это вы занимаетесь? – улыбнувшись, спросила Энн Тинн.
– Я лежу в сточной канаве и смотрю на звезды, – ответил он.
* * *
Через два часа к дому на Чейни-уок подъехало такси, из которого вылезла Дженна. Держалась она очень спокойно и очень решительно.
Адель вместе с Джейми стояли у окна, ожидая ее возвращения. Увидев такси, оба поспешили вниз.
– Здравствуй, Дженна.
– Привет, Адель. Простите, что заставила вас поволноваться. Можно мне поговорить с Джейми наедине?
– Пожалуйста.
Дженна повела Джейми в гостиную и плотно закрыла дверь.
– Джейми, я прошу перевести миллион долларов из моего фонда на банковский счет Чарли. Сегодня. Пожалуйста.
– Дженна, этого я сделать не могу.
– Неправда, можешь. Я знаю, что можешь. Ты и другие попечители можете решить, что поступаете в моих интересах. Так оно и есть. В моих и в интересах Чарли.
– Но…
– Джейми, я больше не хочу слышать никаких «но». Я хочу, чтобы Чарли получил эти деньги.
– Что он тебе рассказал?
– Немногое. Да и зачем слова? Я привезла дневники. Они в прихожей. Надеюсь, ты не станешь позориться и пересчитывать их? Но если хочешь – пересчитай.
– А где Чарли?
– На пути в Нью-Йорк. Точнее, сидит в Лондонском аэропорту и ждет рейса… Ты хорошо понял мою просьбу или мне снова все объяснить?
– Ты же знаешь, я никак не могу на это согласиться.
– Нет, Джейми, можешь. Еще как можешь! Чарли заслужил эти деньги, и я хочу, чтобы он их получил. К тому же денег в моем фонде остается еще предостаточно. Правда?
– Дженна…
– Джейми, ты можешь просто выслушать меня? Я люблю Чарли. Очень люблю. Не знаю, сколько раз я должна это повторить, чтобы ты понял. Не скажу, что я люблю его, как родного отца. Мне не с чем сравнивать. Но если бы не Чарли, я бы не пережила гибель мамы. Наверное, не каждый отец так любит родную дочь. А Чарли доказал свою любовь не на словах. Он ночами сидел со мной. Я срывалась, кричала на него. Чарли терпеливо это выдерживал. Он вытирал мне слезы. Он рассказывал разные забавные истории и смешил меня. Чарли подбадривал меня. Всегда. Понимаешь, всегда. Я очень нуждалась в нем. Вряд ли его забота имеет стоимость. Он это делал не ради денег. Мне даже странно, что я должна тебя просить. Ты-то не обеднеешь. Это мои деньги, а не твои. Почему ты отказываешься выполнить мою просьбу?
