— Это еще что такое?
— «Разветвленным» преступлением называется большое преступление, которое состоит из двух или нескольких малых преступлений, взаимосвязанных между собой, — отбарабанил практикант. — Так написано в учебнике по криминалистике.
— А, верно, — вспомнил Суперопер, — страница двенадцатая, третий абзац снизу.
Чайников тут же достал из сумки учебник по криминалистике и раскрыл на двенадцатой странице.
— Ну у вас и память, Григорий Евграфыч! — ахнул он.
Суперопер усмехнулся.
— Продолжай, Шура.
Практикант продолжил:
— Позавчера на улице Бармалеевой было совершено покушение на жену банкира Дзюбинского, Стеллу Лебзак. В ходе следствия нам удалось установить, что никакая она не Стелла Лебзак, а Лариса Хорькова по кличке Красная Шапочка. В тот же день на Барочной улице было совершено покушение на Владу Снегиреву, фотомодель из агентства «Шик». В ходе следствия нам удалось установить, что никакая она не Снегирева…
— То есть как не Снегирева? — Суперопер кинул на практиканта недоуменный взгляд. — А кто же она?
Мальчишки тоже посмотрели на Шуру с недоумением.
— Так ведь она замуж за Дзюбинского выходит, — объяснил Чайников. — Значит, скоро будет Дзюбинской.
— Когда выйдет замуж, тогда и будешь называть ее Дзюбинской. А пока что она Снегирева. Ясненько?
— Ясненько, Григорий Евграфыч.
— Валяй дальше.
— Мы выяснили личности киллеров, совершивших оба покушения. В первом случае это была лилипутка Роза Штучкина, а во втором — Костоломов и Кровопущенко. За лилипуткой Розой было установлено наблюдение. Она привела нас в квартиру банкира Дзюбинского, В свете этого факта сразу же возникли две версии: либо она приходила к Дзюбинскому, и тогда это он заказал лилипутке убрать свою жену; либо она приходила к Ларисе Хорьковой, и тогда это Лариса заказала лилипутке убрать своего мужа. Чтобы узнать истину, мы установили в квартире Дзюбинского подслуши… э-э… прослушивающее устройство. И оказалось, что Дзюбинский ничего не знает о Розе Штучкиной. Следовательно, она приходила к Хорьковой. Таким образом, мы фактически раскрыли преступление на Бармалеевой. Лариса Хорькова сама на себя устроила покушение с тем, чтобы подставить мужа и упрятать его за решетку. Уф… — Чайников перевел дух.
— Пап, давай дальше я, — попросил Димка.
— Валяй, — разрешил Суперопер.
— Но не успели мы раскрыть преступление на Бармалеевой, — с увлечением заговорил Димка, — как тут же узнали о другом преступлении. Компьютерном. Дзюбинский и его невеста Снегирева с помощью микропроцессора, который для них сделал некий Карягин, задумали украсть из банка «Северная Пальмира» двести миллионов долларов. Об этом узнала жена Дзюбинского, Лариса Хорькова. Недолго думая, она начала шантажировать преступную парочку. Тогда Снегирева предложила Дзюбинскому убрать Хорькову…
— А Хорькова, в свою очередь, хотела убрать Снегиреву! — воскликнул Ромка (ему тоже не терпелось поговорить). — Для этого она и наняла двух профессиональных убийц — Скелета и Паука. А чтобы обеспечить свое алиби, послала сама себе письмо, якобы от Серого Волка, которого на самом деле нет.
Григорий Молодцов повернул с Разъезжей на Лиговку.
— Серый Волк есть, — сказал он. — Вернее, был. Его недавно убили в одной из бандитских разборок.
Саша Чайников в раздумье почесал курносый нос, а заодно поправил очки:
— То, что Хорькова хочет засадить Дзюбинского в тюрьму, это я понимаю. Но для чего ей убивать Снегиреву? Вот этого я никак не пойму.
— А просто так, — ответил Суперопер. — Из вредности. У Ларисы был план: женить на себе Дзюбинского, чтобы впоследствии подвести его под тюрьму или вовсе устранить. Первую половину плана она успешно осуществила: вышла замуж за Дзюбинского. Оставалось осуществить вторую половину. Но тут появилась Снегирева, и план Хорьковой рухнул. Вот тогда она и провернула хитроумную комбинацию с двумя покушениями, надеясь тем самым убить двух зайцев. Мужа отправить за решетку, а Снегиреву отправить на тот свет. При этом все выглядело так, будто на бедную Хорькову ведется охота. Хотя, на самом деле — она за всеми охотилась.
— Вот клизма! — сказал Димка.
— Не ругайся, — сделал сыну замечание Суперопер. — В общем, орлы, наше следствие успешно продвигается вперед. Мы уже почти у цели. Остается выяснить, кто такой Карягин, где скрываются Костоломов и Кровопущенко и какую роль во всей этой истории играет лилипутка Роза. Значит, так. Я займусь Карягиным. Ты, Шура, и ты, Димка, продолжайте слушать квартиру Дзюбинского. А ты, Роман, иди в цирк и глаз не спускай со Штучкиной. Если будет какая-либо информация, звоните мне на мобильник. Ясненько?
— Ясненько! — хором ответили Чайников, Димка и Ромка.
— Тогда по местам.
Суперопер затормозил у психиатрической больницы и вылез из машины. Не успел он захлопнуть дверцу, как практикант рванул «уазик» с места и, сделав крутейший вираж, на жуткой скорости понесся выполнять задание. Только покрышки завизжали.
— Ого, — одобрительно хмыкнул Молодцов. — Из парня толк будет.
Он пошел вдоль высокого каменного забора и, найдя проходную, нажал кнопку звонка. Ему никто не открыл. Тогда Суперопер толкнул дверь и вошел. На проходной сидели две старушки.
— Здравствуйте, девочки, — шутливо поздоровался с ними Григорий Молодцов.
— А? — приложила одна старушка ладонь к левому уху.
— А? — приложила вторая старушка ладонь к правому уху.
«Вот так охрана, — усмехнулся про себя Суперопер. — Хотя чего тут охранять?.. Сумасшедших, что ли?..»
— Я говорю: здравствуйте! — прокричал он.
Нет, не автобаза, — ответила одна из бабок. — Это сумасшедший дом.
— А мне и нужен сумасшедший дом! — закричал ей Суперопер в самое ухо.
— А кто тут у вас лечится? — поинтересовалась старушка.
— Пока никто.
— А сами-то вы кто будете? — осведомилась другая старушка. Молодцов сунул ей под нос потрепанные корочки.
— Я из уголовного розыска.
Но бабка оказалась не только глухая но еще и слепая.
— Пожарник, что ли? — вглядывалась она в удостоверение.
— Какой пожарник, Семеновна? Вишь в книжке написано: «главный розыск».
— Не «главный», а «уголовный», — поправил Суперопер.
— Ой, батюшки, — испугались охранницы. — Случилось чего?
— Случилось, случилось. Где ваш главврач?
Бабки начали объяснять:
— Пойдете прямо по дорожке… третий корпус первый этаж…
— А звать его как?
— Антон Мироныч, — сказал одна бабка.
