И только слышал сладострастные стоны сарьярьской девки и тяжёлое дыхание татя. Данияр попытался выхватить из багряного тумана лицо врага и разглядеть. Не удавалось. Но что-то неуловимо знакомое пыталось достучаться до сознания. Он знал того, кто так жестоко посмел взять его возлюбленную, которой он так и не принёс клятвы, позволив обладать ей грязному выродку. Бившееся в судороге сердце замедлило ход – удары отдавались всё реже, а степняк так и не выпустил Вагнару. Данияр закрыл глаза – не узнает, что с ней станется, погружаясь всё глубже в холод и мрак.
Глава 8. Плата
Марибор вернулся в горницу, где царило неподвижное молчание. Множество глаз устремилось на него в ожидании. Не сразу унял он гнев, который удалось разжечь в нём племяннику. До этого времени никому не под силу было это сделать, даже брату…
Горислав… Князь поплатился за всё. Марибор порой и сам не понимал, от чего ему больнее – от того, что он виноват в кончине Горислава, или же от того, что смерть брата показалась малой для него расплатой, милостью, которой он не достоин, ведь ушёл так легко и не ответил за содеянное сполна.
Марибор хмуро обвёл взором притихших гостей. Всё случилось именно так, как он и думал, а потому знал, что скажет, чтобы Радмила сей же миг покинула крепость, но если не исполнится это, то осуществится другой замысел, который поджидает Данияра в лесу. Вагнара должна была уже уйти.
Он набрал в грудь воздуха и посмотрел сначала на княгиню Ведогору, глаза которой так и искрились злобой, а потом на бледную, как поганка, Радмилу. И, не сдержавшись, глянул в разрумянившееся лицо Зариславы – вот уж право любопытно было наблюдать за ней. Сыграли же Боги с ним злую шутку. Верно, сбылись предсказания колдуньи…
Марибор долго смотрел на неё, замечая, как в свете факелов полыхают золотом её волосы, темнеют под покровом ресниц голубые, но тёплые, как тающий по весне лёд, глаза. Марибор опустил взгляд чуть ниже, на тонкую шею, скользнул им по груди, к которой плотно прилегало льняное платье. Гнев мгновенно схлынул, при виде девицы забылось всё тягостное и скверное, что копилось в нём долгое время. Зарислава немыслимо притягивала своей трогательностью, не то, что Вагнара – блудливая сука.
Зарислава проследив за его взглядом, зарделась ещё больше, не зная куда и деть себя, робко опустила ресницы, вызывая ещё большее волнение, которое разыгралось в нём с тех самых пор, как увидел её впервые. Мгновенно загустела жидким пламенем кровь в жилах. Ещё по дороге в Волдар он поклялся, что как только разберётся с отпрыском Горислава, Зарислава станет его. И княжича сильно тревожило, что она совершенно одна, нет ни защиты, ни опоры. А эта княжна Радмила только о себе и думает, толка от её опеки никакой, больше бед. Один только братец её, Пребран чего стоит. Смотрит на Зариславу телячьими глазами, слюни пускает, сопливый молокосос! Будь его воля, вмиг отбил бы охоту глядеть в сторону девицы. Но покуда не исполнена клятва и замысел, он не мог высовываться. Поэтому Марибор во всеуслышание изъявил своё намерение в отношении Зариславы, чтобы никто не посмел приблизиться к ней. Пусть и зыбкая защита, но она отведёт ненужные неприятности от девицы.
Окутывающая тишина давила немым ожиданием, которое так и повисло в воздухе.
– Что ж, – нарушила напряжённое молчания княгиня Ведогора, дёрнув тонкой бровью, – я так понимаю, нам пора собираться восвояси?
– Видят Боги, не мыслю, что нашло на племянника, – ответил скупо Марибор. – Он не заслужил и волоска дочери князя Вячеслава, – княжич обратил взгляд на воеводу Вятшеслава. – Данияр покинул крепость. Собирай кметей, Вятшеслав, нужно найти его. Не ровен час, свалится где-нибудь зверям на кормление.
– Покинул? – всполошилась Радмила, опомнившись. – А как же я?
Марибор выдержал молчание.
– Куда он направился? – воспрянул со своего места воевода.
И как только княжич открыл рот, чтобы говорить, за спиной заслышались шаги, в горницу ступил Наволод. Сжав губы, Марибор проклял всех нечистых – этот старик верно по пятам его ходит!
– В лес, вдоль берега, – ответил Наволод Вятшеславу.
– А что же нам делать? – пискнула Радмила.
– Князь Данияр просил дождаться его. Он желает поговорить с княжной и разъяснится, – успокоил её волхв.
– Сколько можно?! – поднялась Ведогора со своего места, уставившись пристально на Наволода.
– Князь Горислав теперь не с нами, он бы мог разъяснить всё, но ныне его нет, и принимает все решения Данияр. А он просит подождать, – настоял Наволод, спокойно и проникновенно глядя в глаза княгини, вынуждая ту утихнуть.
С ним тягаться не под силу ей, и правительница Доловская прекрасно это осознавала. Задыхаясь возмущением, Ведогора усмирила свой пыл. Переглянулась с Пребраном, тот молча поглядел на сестру. Радмила, подумав недолго, вскинула подбородок, сказала:
– Хорошо. Я подожду.
Марибор сдержанно кашлянул в кулак. Усмехнулся про себя. Верно, от любви своей совсем голову потеряла. Дура. Унижается, что холопка безродная. Пусть ждёт. Не долго придётся.
Вятшеслав вместе с Зарубой и своими людьми спешно покинул горницу. Марибор бросил последний взгляд на Зариславу, но девица тут же опустила голову, отвела взор.
Княжич повернулся к старику.
– Я найду его.
– На тебя и надежда, – доверительно отозвался Наволод и долго посмотрел на брата Горислава.
Развернувшись, Марибор с почтением поклонился гостям, спешно вышел, нагоняя Вятшеслава.
Собрав небольшой отряд из пяти кметей, выдвинулись к лесу пешими. У опушки, как и было уговорено, разделились. Трое дружинников пошли за Вятшеславом, остальные двое остались с Марибором. Зайдя под еловую крону, где царила тьма и влага, Марибор повернулся к воинам.
– Горята, ступай в сторону истока. Зыряй, ты – к мочажине, к дебрю16. В случае чего в рог трубите.
Разделившись, разошлись быстро. Марибор ступал уверенно по мягкой, усыпанной хвоей земле, через густые папоротники, беря немного на север. Опустившаяся на лес ночь делала путь почти невидимым, но княжич хорошо знал дорогу, ступал легко и свободно. Знал и то, куда нужно идти, куда завела князя Вагнара, как и было уговорено. Вскоре впереди появился багряно-оранжевый свет, что тускло пробивался через сплетение ветвей. Выйдя на небольшую прогалину, Марибор ощутил, как в нос ударил запах дыма и крови. У тлеющих углей столпились пятеро степняков, среди них виднелся коренастый и черноусый вождь Оскаба. Поодаль лежал Данияр. Он дышал тяжело и редко, голова была отвёрнута.
Смерив татей мрачным взглядом, Марибор прошёл ближе к Оскабе. Заглянул в узкое лицо с маленькими глазами. Черноусый вождь был ниже Марибора, но это не мешало ему смотреть с высока и хищно.
– Ему осталось немного, – произнёс Оскаба, ломая речь.
