Третий собачий персонаж в деревне – маленький веселый Валетко. Песик этот, непонятно какой породы и масти, был на содержании у дедки Остахова. Надо сразу сказать, что Федя с дедком Остаховым жил «в контрах», как он сам выражался. Они хоть и здоровались, но за глаза постоянно клеймили друг дружку. Началось это давно из-за какого-то пустяка, позднее вражда разрослась, укрепилась. И длится уже несколько лет. Вероятно, им и самим все это давно надоело, каждому втайне хотелось помириться. Но все что-то мешало.
– Волкодав! Такого не прокормить. Загрызет всю деревню.
И в тот же день начал натравливать Валдая на остаховского песика. Но, ко всеобщему удивлению, Валдай не стал в тот день трепать маленького Балетка. А после, не в пример своим хозяевам, два этих пса даже подружились, и Федя не стал мешать этому.
Бывало, Валдай лежит на лужке, а Валетко до того на него долает, что, кажется, и у человека терпение бы лопнуло. Валдай же только снисходительно взглянет на шалуна, и хоть бы что. Хулиганистый Валетко так разойдется, так осмелеет, что даже дернет Валдая за ухо. Если получалось не больно, то Валдай стряхнет шалуна, и все. Если же Валетко хватал больно, то Валдай оскалит большие желтые клыки: «Р-р-р-р!», схватит Балетка за загривок и тряхнет раза два-три посильнее. Валетко сразу приходил в чувство и переставал безобразничать. Но спустя какое-то время Валетко опять начинал хулиганить, и опять Валдай терпеливо сносил нахальство.
Однажды по деревне бежал громадный незнакомый пес – больше Валдая. Валетко по своей глупости залаял и начал наскакивать на него. Валдай молча лежал на своем пригорке. Чужой пес грозно рявкнул, схватил Балетка и начал его рвать. Поднялся храп и страшный визг. Наверное, пес растерзал бы Балетка в одну минуту, если бы не подмога. Валдай стремительно вскинулся с пригорка и бросился на чужака. Освобожденный из пасти Валетко, изрядно искусанный, откатился в сторону, а пес и Валдай сцепились между собой. Драка была дикая и страшная. Чужой пес был сильнее Валдая. Но недаром говорится, что дома помогают и стены. Валдай взял верх и долго преследовал чужака. После этого чужой пес уже никогда не показывался на улицу, он стороной обходил нашу деревню. Дедко Остахов после этого случая запохаживал к Феде смотреть телевизор. Один раз принес пол-литровую банку меда от своих ульев, Федя не отпустил дедка домой, пока не всучил ему полрешета свежей сороги[15].
Так неожиданно помирились дедко и Федя.
Валдай и Кузя
Почти ежегодно Федя с женой покупали на колхозной свиноферме поросенка и всякий раз называли его одинаково: Кузя. Животное долго содержалось в хлеву, но ведь надо же когда-то и на улицу, пусть ты и Кузя! И вот этот момент был всегда весьма интересным.
В этот раз очередной Кузя был уже довольно большой. Федя на руках вынес его на улицу. Чистый, вымытый Кузя взглянул на белый свет и от восторга припустил вдоль деревни. Федя воротил его обратно. Кузя порыл пятачком дерн и припустил в другую сторону. У Феди хватило терпения еще раз приправить Кузю к дому. Валдай лежал на пригорке и спокойно наблюдал за всем этим.
Под горкой, недалеко от Фединого дома, был скотный двор. Жидкий коровий навоз всю зиму и весну вывозили прямо на лужок, недалеко от двора. К весне получилась большая жидкая навозная лепеха. Сверху от ветра и солнышка она покрылась коркой. И вот тут-то и получился у Феди конфликт с Кузей. Стоило Феде увернуться за угол, как Кузя со всех ног опять бросился на простор. Поросенок галопом достиг навозных пределов и… на ходу, нежно, одним боком привалился к навозной гуще, затем побежал дальше.
Надо было видеть, что тут поднялось.
Федя, нецензурно выражаясь, бросился за поросенком. Кузя отбежал еще дальше.
– Ну, погоди! – кричал Федя. – Дай только до Октябрьской дожить, опалю, гада, живьем!
Видя, что все равно не догнать, Федя решил воздействовать на животное лаской.
– Кузя, Кузя, Кузя! Беги, батюшко, сюда, Кузя, Кузя, Кузя!
Поросенок остановился и с таким же восторгом повернул обратно домой. Один бок у него был чистый, белоснежный, другой бок, черный от навоза, лоснился, как вороново крыло. Такой цветовой контраст вверг Федю в злое отчаяние. Он уже принес палку, чтобы отхлестать Кузю, но поросенок, словно догадываясь, припустил вдоль деревни.
С трудом удалось Феде поймать животное. Он схватил Кузю и волоком потащил на речку мыть. Кузя верещал. Федя вымыл его и, кряхтя, уже на руках принес домой и закрыл в хлеву.
Так неудачно закончилась первая прогулка Кузи на улице.
Федя продержал его в помещении несколько дней, никуда не пускал. Наконец выпустил вновь, и опять Кузя устроил все точь-в-точь так, как и раньше! Опять чистенький, белоснежный, бросился он к навозной гуще и залез в нее, теперь уже весь по уши.
Не буду описывать, что творил после этого Федя. Несколько раз он вытаскивал Кузю из навозной гущи, лупил его палкой и отмывал в речке. Но через полчаса вымытый поросенок снова был похож на арапа.
Федя был в полном отчаянии, ему надоело мыть поросенка. Через несколько дней он окончательно махнул на Кузю рукой:
– Только бы до Октябрьской дожить!
В тот день Федя выпустил Кузю на улицу и тут же исчез, чтобы не расстраивать больше нервы. Валдай лежал, как всегда, на пригорке. Я видел из своего окна, как поросенок припустил было вдоль деревни, но вдруг Валдай с лаем бросился за Кузей, Кузя повернул к дому, Валдай опять улегся на свой пригорок. Но Кузе, видимо, не терпелось вновь испробовать навозную ванну, он порыл пятачком дерн и припустил в другую сторону, прямиком к скотному двору. Что такое? Я не поверил своим глазам. Ай да Валдай! Пес быстро обогнал поросенка, с лаем встал на пути. И Кузе волей-неволей пришлось повернуть.
С тех пор Федя мог спокойно выпускать Кузю на улицу. Валдай хорошо освоил то, что от него требуется, он тщательно пас Кузю, лежа на травянистом пригорке.
Федя принял все это как должное и ничем не поощрил умного пса. Впрочем, Валдай, вероятно, и не ждал благодарности. Для всех все оказалось в порядке вещей.
Валдай в клубе и дома
Клуб размещался не в нашей деревне, но дедко Остахов ходил туда регулярно. Смотрел почти все кинофильмы, не пропускал никакие мероприятия. Остаховский Валетко ни на шаг не отставал от хозяина. Дедко в магазин – и Валетко в магазин, дедко в клуб – и Валетко туда. Но так поступал не один Валетко.
Бывало, перед началом сеанса в зрительном зале набиралось полно собачонок. Из разных мест. Их не пускают, но они все равно проскочат. Только выгонит заведующая непрошеных зрителей, они снова набираются под шумок. Укладываются у хозяйских ног, и никак их не выгонишь. Кто-то из шутников пустил однажды такой слух: с завтрашнего-де числа хозяевам собачонок придется покупать по два билета: один взрослый, на себя, другой детский, на собачонку. Некоторые женщины поверили этому вздорному слуху и стали оставлять собачонок дома. Но ненадолго. Вскоре все снова стало по-прежнему.
