— Тогда что тебя раздражает?
— Думаю, две вещи. Во-первых, мне кажется, что ты многое делаешь из чувства вины…
— Вины? — взвилась Айви и, вывернувшись из-под его руки, снова села.
— Мне кажется, ты заразилась настроением своей матери, которая уверена, что она и ее семья стали причиной несчастий Каролины.
— Мы ни в чем не виноваты!
— Я знаю. Я просто хочу убедиться, что ты действительно в это веришь, а не пытаешься доказать свою невиновность человеку, который использует твои переживания в своих интересах.
— Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! — воскликнула Айви, в смятении обрывая хохолки травы. — Ты не можешь понять, через что ему приходится пройти! Ты ведь не знаешь Грегори! Ты не был с ним рядом….
— Я знаю Грегори с первого класса, и все это время я был с ним рядом.
— Ты не считаешь, что люди могут измениться после первого класса?
— Считаю. Но я знаю Эрика столько же, сколько Грегори, — невозмутимо продолжал Тристан. — А он до сих пор остается лучшим другом Грегори. И я знаю, какие мерзкие и даже опасные фокусы еще совсем недавно проделывала эта парочка. И это вторая причина, по которой мне все это не нравится.
— Но Грегори никогда не пытался вовлечь меня или моих друзей в свои приключения, — горячо возразила Айви. — Он уважает меня, слышишь? Просто сейчас, впервые за эти три недели, он пытается хоть как-то развеяться.
Тристан продолжал с сомнением смотреть на нее.
— Пожалуйста, пусть это не встанет между нами! — умоляюще попросила Айви.
Он протянул руку и ласково коснулся ее щеки.
— Я не позволю ничему встать между нами, Айви. Ни горам, ни рекам, ни материкам, ни континентам. Нас не разлучат ни войны, ни водопады…
— Ни сама смерть, — со смехом закончила Айви. — Я вижу, ты прочитал последний рассказ Бет?
— Гарри проглотил его в один присест.
— Гарри? Шутишь?
— Он оставил у себя копию, которую ты мне дала, — фыркнул Тристан, — и взял с меня слово, что я скажу тебе, будто потерял свой экземпляр.
Айви расхохоталась и растянулась рядом с Тристаном, положив голову ему на плечо.
— Значит, ты понимаешь, почему я не могу отказать Грегори?
— Нет, но это твой выбор, — ответил Тристан. — Значит, так тому и быть. Как насчет субботы на следующей неделе?
— А у тебя как? — спросила Айви.
— Я обедаю в «Дарни-инн».
— У Дарни? Да ты что? Значит, ты заработал кучу денег, обучая детишек плаванию?
— Достаточно, — ответил Тристан. — У тебя, случайно, нет на примете какой-нибудь красивой девушки, которая согласилась бы отведать блюда французской кухни при свечах в моем обществе?
— Конечно, есть!
— А она свободна в следующую субботу?
— Может быть. А закуски будут?
— Она может заказать себе сразу три.
— А что на десерт?
— Малиновое суфле. И поцелуи.
— Поцелуи?
— Было очень весело, — сухо заметила Айви.
— А мне скучно, — процедил Эрик.
— А мне нет, — воскликнула Бет.
В этот субботний вечер она последней покинула вечеринку в университетском женском клубе. Когда нужно, Бет проявляла чудеса сообразительности. Очутившись в женской общине, она позаимствовала у одной из сестер лист бумаги и принялась деловито интервьюировать участниц вечеринки. В результате, когда всех остальных школьников бесцеремонно выставили за дверь, Бет разрешили остаться. Падкие на лесть девушки из клуба «Сигма пи ню» были готовы на многое ради призрачной надежды стать героинями следующего романа великой писательницы.
— Эрик, рано или поздно тебе придется научиться вовремя останавливаться! — раздраженно прошипел Грегори. Он как раз уединился в уголке с симпатичной рыженькой девушкой (из-за чего Сюзанна тут же принялась пылко обжиматься с каким-то бородачом), когда Эрик вдруг решил затеять драку с огромным парнем в тенниске университетской футбольной команды. Что тут можно сказать? Это был не самый умный поступок.
Теперь Эрик стоял на широкой лестнице здания с колоннадой и молча рассматривал одну из статуй. Время от времени он качал головой из стороны в сторону, словно о чем-то беззвучно беседовал со скульптурой.
Сюзанна, заливаясь тихим смехом, лежала на спине на каменной скамейке в университетском дворике. Ее голые коленки были подняты вверх, юбка соблазнительно распахнулась. Грегори не сводил с нее глаз.
Айви отвернулась. Они с Уиллом были единственными, кто не пил в этот вечер. Уилл, похоже, чувствовал себя на университетской вечеринке как дома, но при этом весь вечер беспокойно слонялся из угла в угол. Выходит, школьные слухи о нем были справедливы: он все видел, всюду побывал, и ему все давным-давно наскучило.
Уилл, как и Айви, был новичком и появился в школе только в январе. Его отец был телепродюсером в Нью-Йорке, что автоматически давало Уиллу неслыханное преимущество перед остальными ребятами в школе. В первый же день он стал членом самой модной школьной тусовки, однако держался настолько замкнуто, что никто не мог похвастаться близкой дружбой с ним. О нем никто ничего не знал, поэтому о нем легко было распускать самые разные слухи. Большинство тех, с кем общалась Айви, считали его мега-крутым.
— А г-где т-твой с-с-старик? — вдруг крикнул Эрик. Он все еще разглядывал статую, стоящую на лестнице. — Эй, Джи-Би, это т-вой старик?
— Эрик, это старик моего старика, — холодно ответил Грегори.
Айви только сейчас сообразила, что они стоят перед статуей дедушки Грегори. Ну конечно! Это же Бэйнс-холл!
— А п-почему тогда т-т-тут нет т-твоего па-пашки?
Грегори сел на скамейку напротив Сюзанны.
— Я полагаю, потому, что он еще не умер. — Он запрокинул голову и сделал огромный глоток из бутылки с пивом.
— А п-почему тут нет т-твоей мамаши? Вместо ответа Грегори сделал еще один глоток из бутылки.
Эрик хмуро посмотрел на статую.
— Это нечестно! Я по ней скучаю. Слышишь? Я скучаю по с-старушке Каролине. Ты ведь знаешь это, да, Джи-Би?
— Я знаю, — спокойно ответил Грегори.
— Вот! А раз так, д-давай поставим ее с-сюда! — пьяно усмехаясь, Эрик подмигнул Грегори.
Тот промолчал. Айви бесшумно подошла к нему и, встав за спиной, положила руку ему на плечо.
— Я всегда ношу Каролину с собой, в кармане, — ухмыльнулся Эрик.
Все молча смотрели, как он хлопает себя по карманам, роется в куртке. Наконец, Эрик выудил откуда-то женский бюстгальтер, и на миг прижал его к щеке.
— Еще теплый, а?
