Крампус поцеловал ключ.
– Моя свобода.
Стиснув ошейник одной рукой, он нащупал замок и попытался вставить ключ. Но руки тряслись так, что ключ выпал у него из пальцев.
– Вот он, – сказала Изабель. – Позволь мне.
– Нет! – вскричал Крампус, и добавил, уже мягче: – Я ждал этого пятьсот лет. Десять тысяч раз я мечтал об этом моменте. Это должен сделать я.
Он взял у нее ключ, немного замялся, стараясь собраться: в глазах у него темнело. Нащупал замок, вставил ключ и повернул. Раздался совершенно обыденный, ничем не примечательный щелчок, и ошейник раскрылся. Пять веков его заключения окончились каким-то щелчком. Крампус сорвал с себя ошейник, метнул на него последний, исполненный ненависти взгляд, и швырнул в грязь.
Он посмотрел вокруг, на пещеру, на свою темницу, на закопченные стены, в которых он томился столько лет, на карты, по которым он отслеживал пути Санта-Клауса, на грязь, на кости, пока, наконец, его взгляд не упал на Бельсникелей. Он улыбнулся им.
– Я свободен, – сказал он хрипло. – Я свободен!
Тут глаза у него закатились, и он провалился во тьму.
* * *
– Он умер? – спросил Вернон с некоторой надеждой в голосе.
– Не думаю, – ответила Изабель.
– Нет, – сказал Маква с абсолютной убежденностью.
– Нет? – плечи Вернона поникли. – Нет, конечно, нет. Если бы это было так легко.
Крампус скорчился, превратившись в какой-то совершенно безжизненный ком. Изабель легонько потрясла его за плечо. Никакого эффекта. На взгляд Джесса, создание выглядело труп трупом – и не просто трупом, а пролежавшим пару месяцев в могиле.
Изабель вскочила на ноги, прыгнула к груде истрепанных одеял, валявшихся в углу, выдернула из кипы одно одеяло и вернулась с ним к Крампусу.
– Ребят, чего вы ждете? Давайте его отсюда вытаскивать.
Трое шауни немедленно приступили к делу, обернув Крампуса одеялом. Потом Маква закинул существо к себе на плечо и полез вверх, к выходу.
Вернон, покопавшись в груде инструментов, выудил оттуда два винтовочных патрона.
– И это все, что у нас осталось? – никто, похоже, отвечать не собирался. – Черт, говорил же я, что одними луками и стрелами нам не обойтись. И кто-нибудь меня послушал? Погодите, дайте-ка я сам на это отвечу. Нет-нет, никто.
Изабель подхватила бархатный мешок и подтолкнула Джесса к выходу.
– Пора валить.
– У кого-нибудь есть представление о том, что мы вообще делаем? – спросил Вернон. – То есть хоть какое-нибудь подобие плана?
Никто ему не ответил.
– Так я и думал, – вздохнул Вернон, сунул патроны в карман и полез следом за остальными.
* * *
Когда Джесс вылез из-под валунов, его приветствовали звезды. Тучи разошлись, и луна отбрасывала на снег бледные тени.
– Боюсь, у птичек теперь не будет проблем с тем, чтобы нас найти, – сказал Вернон.
Они вышли на край большой поляны и над ними распахнулось небо.
– Погодите, – раздался слабый, хриплый голос. Крампус открыл глаза; они были совершенно стеклянные, будто он несколько дней пил, не просыхая. – Мани, – он набрал полную грудь воздуха и простер к луне трясущуюся руку, будто надеясь достать до нее, прикоснуться, погладить. – Милая… Какая милая.
– Пошли, – прошипела Изабель.
– Нет… Только мгновение. Мне нужно ее волшебство.
Он поднял лицо, купаясь в лунном свете. Бельсникели нервно переминались с ноги на ногу, и вертели во все стороны головами, вглядываясь в лес.
Откуда-то сверху послышалось карканье, и Вернон вздрогнул.
– Нас нашли, – сказал Маква.
– Да, – кивнул Крампус.
Вернон направил обрез в небо.
– Побереги патроны, – сказала Изабель. – Так далеко он не добьет.
Снова карканье, в ответ на которое раздался долгий, гулкий вой, а потом еще один. Джесс попытался прикинуть расстояние, но вотще.
– Гери и его подруга Фреки, – сказал Крампус с нескрываемой нежностью. Он улыбнулся. – Они, похоже, охотятся.
Вернон мрачно посмотрел на него.
– Охотятся, да… Они на нас охотятся, ты, идиот.
– Крампус, – сказала Изабель. – Мы должны…
– Идти, – закончил за нее Крампус, не сводя глаз с луны. – Да. – Он улыбался, по его щекам текли слезы. Крампус потянулся к луне еще раз, потом его рука упала, и глаза закрылись.
– Уходим! – сказала Изабель, пихая здоровяка-шауни в спину, и они помчались дальше.
Впереди блеснул отраженным лунным светом металл; Джесс выбежал из-под деревьев и увидел Бельсникелей, сгрудившихся возле его пикапа и настороженно оглядывающихся по сторонам. Шауни сжимали в руках ножи и копья.
В этот раз Джесс отстал не так сильно: «чертям» приходилось тащить на себе Крампуса, и это сильно их замедляло. Он привалился к пикапу, хватая воздух ртом и стараясь вдохнуть достаточно кислорода, чтобы не потерять сознание. Он был совершенно вымотан, весь покрыт грязью после особенно неудачного падения, а еще ему страшно хотелось курить.
Крампус уже был в кузове. Он лежал, закутанный в одеяла, скорчившись вокруг мешка в позе зародыша, и опять выглядел мертвее некуда.
Вернон подошел к нему, обогнув машину. В руках у него был обрез.
– Скорее, – сказал он, указывая вверх. – Они ведут их прямо к нам.
Джесс окинул взглядом ночное небо; воронов не было видно, зато было слышно, как они каркают где-то высоко над их головами.
Изабель перебросила Джессу ключи, а потом забралась в кабину, пока остальные садились в кузов. Пикап завелся со второй попытки, и они, переваливаясь на ухабах, двинулись вниз по склону горы.
Джесс ехал на передаче, чтобы не сжечь тормоза. Индикатор топлива то гас, то загорался вновь, и он прикусил губу, стараясь не думать о том, что будет, если у них прямо сейчас кончится бензин. Одним глазом он следил за рытвинами на дороге, другим – старался разглядеть что там, впереди, при свете единственной оставшейся фары. За каждым поворотом он ожидал увидеть подстерегающих пикап зверей.
Все молчали и рыскали взглядами по сторонам, вглядываясь в тьму между деревьями. Каждый сознавал, что они потратили слишком много времени и никак не успеют добраться до шоссе, прежде чем волки их догонят.
Они добрались уже почти до подножья горы; дорога выровнялась, стала немного шире, и Джесс наконец позволил себе надеяться, что, может быть, хотя бы в этот раз Господь Бог забудет устроить ему гадость и даст добраться до шоссе, прежде чем волки их найдут. И, конечно же, тот не замедлил сыграть над ним свою любимую шутку – именно в этот момент и появились волки.
