Последнее превращало дарообмен в важный элемент общественных отношений, посредством которого преодолевалась замкнутая автономия экономически обособленных общин и они связывались в сложную систему общественных связей с другими человеческими коллективами.
Наиболее известным примером реципрокации является знаменитая меланезийская кула, изученная Брониславом Малиновским (Malinowski 1922; см. также на русском языке: Мосс 1996: 115-129; Шрайдер 1999: 86-90). Кула представляет собой межобщинный церемониальный обмен, распространенный на Тробрианских островах и восточном побережье Новой Гвинеи. Кула отличается от простого экономического обмена, называемого здесь гимвали. Она является прежде всего занятием людей с высоким общественным статусом. Предметом обмена являются две группы предметов: мвали – браслеты из полированных раковин и сулава – ожерелья из красных раковин, отливающих перламутром. Предметы передаются по кругу в двух противоположных направлениях: мвали с запада на восток, а сулава с востока на запад. Их нельзя долго хранить, и они не имеют реальной стоимости. Однако количество раковин и ожерелий, как и постоянное участие в церемониальных обменах, несомненно, влияет на престиж и социальные позиции тробрианцев. Сам акт обмена подарками производится в торжественной форме. Даритель принимает преувеличенно скромный вид и под звуки раковины кладет вещь к ногам партнера. Вещь сразу брать нельзя, в ней содержится опасная магическая сила, должно пройти некоторое время, чтобы она стала безопасной для принимающего дар.
Можно выделить два вида дарообмена. Первый вид обмена предполагал равенство между дарителем и отдаривателем. Обмен подарками между ними происходил в одной социальной плоскости, по горизонтали. Такие отношения в антропологии называют термином реципрокация (reciprocity). В качестве примера можно привести обмен подарками между двумя женатыми членами рода, между женихом и невестой, между двумя бигменами. Второй вид дарообменных отношений предполагает наличие неравенства между дарителями. Он может представлять собой как предоставление подарков лицу с более высоким статусом, так и дары индивидам с более низким общественным рангом. Для обозначения таких отношений в антропологии используют термин ре-дистрибуция (redistribution). Примером могут выступать отношения между общинниками и вождями, между дружинниками и их предводителем, между подданными, вассалами и королем, между правителем небольшого государства и властителем могущественной империи, между людьми и миром богов.
В качестве иллюстрации можно, например, привести описание подобной церемонии у индейцев острова Ванкувер (тихоокеанское побережье Канады). Праздник – он называется потлач – "состоит в периодическом распределении ее (личной собственности. – Н.К.) среди приглашенных гостей, из которых от каждого ожидается возвращение этой вежливости соответствующими подарками в другом подобном же случае. Следующие подробности относятся к распределению собственности отдельными лицами между другими лицами их племени. Одеяла обыкновенно даются мужчинам, игрушки и краски для лица – женщинам. Не менее двух одеял обыкновенно дается одному и тому же лицу за один раз. Иногда новое ружье разбирается, и ложе, замок и ствол раздаются различным лицам. Разрушение известных родов собственности служит той же цели, как и ее распределение. Лодки, например, дарятся редко; в них делают дыру и топят их. Владелец показывает этим актом совершенное равнодушие к своей собственности; он отдает ее; он уничтожает ее, "сердце его очень сильно" (Зибер 1923: 119-120).
Индеец, стоящий перед вами в совершенно разорванном одеяле, может иметь дома в своем сундуке 20 новых одеял и столько же ярдов коленкора. Все, что он приобретает сверх непосредственных потребностей, идет на увеличение этого запаса, пока не придет его день в зимнее время, когда он дает свой праздник и распределяет дары между гостями сообразно достоинству каждого. Чтобы всем достало подарков на подобном пиру, одеяло иногда рвется на двадцать частей; и говорят, хотя этому трудно поверить, что ценность и количество данного каждому гостю трудно запоминается. Обычай требует, чтобы дар был быстро брошен в лицо получателя, чтобы показать, что он идет от доброго сердца. Даритель не смотрит на дело так, что он расстается со своей собственностью; он считает ее выгодно помещенною, ибо нынешние получатели постараются возвратить ему на своем празднике с излишком. Лицо, раздавшее больше всего собственности, приобретает наибольшую славу, и по времени голос племени приписывает высшее достоинство. Достоинство это не есть достоинство высшего класса; оно лишь пожизненное и отличается от древнего, наследственного достоинства (Там же: 120).
Подобные обычаи были характерны не только для архаических обществ, но и для уже сложившихся традиционных цивилизаций. Чтобы продемонстрировать свое пренебрежительное отношение к богатству, европейские феодалы совершали различные сумасбродства. Один из них приказал засеять поле серебром, другой велел спалить конюшню вместе с тридцатью скакунами (Bloch 1967).
Важное место в престижном дарообмене занимают массовые застолья.
Сама организация подобных праздников требовала больших вложений, что существенно повышало престиж их организатора. Именно на совместных трапезах нередко осуществлялся обмен подарками и устанавливались асимметричные связи между соплеменниками. Они могли сопровождаться культовыми или религиозными церемониями. Наконец, подобные мероприятия играли также важную роль в выработке чувства коллективизма у членов данной группы или более крупной общественной структуры.
В качестве иллюстрации можно, например, привести описание такой церемонии на островах Фиджи.
Уже за месяц… идут приготовления к празднику; для него садятся овощи и перестают бить свиней, а также собирать фрукты, чтобы не было недостатка в еде. За два или за три дня до пиршества весь народ на ногах. Они гордятся щедростью своего вождя, и каждый приносит столько свиней, черепах, ямса и других съестных припасов, сколько только может. Все заняты приготовлениями к празднеству, и король руководит всем этим. В этом случае они отделываются от предубеждения против поваренного искусства, в иных случаях исполняемого только рабами: каждый, даже сам король, помогает готовить пищу. Накопляют такие массы съестных припасов, что однажды при подобном празднестве 200 человек занимались 6 недель их расставлением, причем шесть куч, составляющих эту массу, содержали около 50 тонн жареного ямса и картофеля, 15 тонн пудинга, 70 черепах, 200 тонн сырого ямса и т. п. Один только пудинг имел 7 метров объема. Когда все готово, начинается раздача сообразно строжайшему этикету. Различные племена и их начальники садятся на месте праздника; туи-papa, или церемониймейстер, заведывает раздачей кушаний и определяет количество частей, смотря по значению племени. Он призывает одно племя за другим. При произнесении его имени каждое племя благодарит и посылает известное число человек из молодежи, чтобы принесли пищу. Так идет, пока не роздано все. Тогда мужчины едят на свободе и посылают женам их долю на дом, чтобы и те не ушли с пустыми руками (Зибер 1923: 118-119).
Нетрудно заметить, что некоторые отголоски данных традиций сохранились и в современном обществе. В странах Запада, например, во многих организациях проводятся регулярные совместные чаепития или периодические вечеринки. Главная цель этих мероприятий – выработка в сотрудниках esprit de corps – духа коллективизма данной организации. Во многих традиционных и постградиционных обществах обычаи массовых публичных застолий сохранились и по сей день. В нашей стране они чаще встречаются в национальных республиках и в сельской местности. Однако нередко они облачены в новую оболочку и приурочены к датам, созданным в период советской власти – празднованию официальных праздников, проводам в армию, чествованиям передовиков труда и т. д.
