Книга Расписание свиданий - Вадим Селин

Наступило тридцатое августа. По моим подсчетам, Марат уже был у себя в городе. От него по-прежнему не было ни сообщений, ни звонков. Хоть разумом я и понимала, что между нами все кончено, но сердцем надеялась, что однажды я посмотрю на дисплей телефона, а там написано: «1 новое SMS». Открою его, а оно от Марата…

Но мне никто не писал, кроме Фулаты, Артема, а теперь и Кати, которая оказалась очень хорошей девчонкой. Надо же, при каких обстоятельствах мы с ней познакомились — она хотела утонуть, а я как раз заплыла к месту ее предполагаемой кончины… Я спасла ее, а после разрыва с Маратом она начала спасать меня… И эти два явления из-за одного и того же человека.

Со дня на день должна была уехать и Фулата — в мединституте, где она учится, начинались занятия. Катя, кстати, тоже уже собирала вещи.

Думая о Кате, я осознала, что у нее с Артемом такая же ситуация, как была у меня с Маратом. Артем — местный обитатель, абориген, а Катя — приезжая. Наверное, между ними тоже встает вопрос об общении. Будут ли они продолжать дружить, когда Катя уедет, или нет? Не знаю. И их об этом не спрашивала. Мне достаточно информации, которой загружена моя собственная голова. Но могу предположить, что они находились не в лучшем настроении — ведь последние дни видятся. А разлука продлится неизвестно сколько.

И зачем только вообще в мире есть такое понятие, как расстояние между людьми? Для чего расстояние существует? Почему из-за каких-то там километров возникает столько переживаний? Надо же, сколько проблем создают метры, складывающиеся в километры. Безусловно, дружить на расстоянии можно, но со временем начнет возникать дискомфорт, постепенно перерастающий в отчаяние. Когда закончатся все слова, обещания и планы, человеку захочется просто прикоснуться к другу. Особенно если дружат парень и девушка. Просто прикоснуться… Разве это такое большое желание? Но нельзя. Не получается. Потому что расстояние. Потому что ты сидишь здесь, а он или она — за тысячу километров от тебя. И есть масса обстоятельств, которые мешают эти километры преодолеть.

Господи, ну почему два сердца не могут быть вместе, когда они страстно хотят этого? Почему если люди по-настоящему дружат, нужно обязательно их разлучить? Почему они не могут жить рядом, а не за тысячу километров друг от друга?

Все эти вопросы вызывали во мне бессильную ярость, которую очень хотелось на чем-нибудь выместить. И для этой цели я использовала подушку. Постоянно, когда на меня накатывает, я безжалостно бью свою подушку. И становится значительно легче. Когда эмоции вымещаешь на чем-то, а не держишь в себе, чувствуешь заметное облегчение. Я била подушку, а потом просила у нее прощения: она же не виновата, что в мире есть расстояние…

Я не люблю последние дни августа. Именно в это время понимаешь, что лето заканчивается. Хоть тепло у нас до конца ноября, но тридцатого — тридцать первого августа подавляющее большинство отдыхающих в срочном порядке уезжает домой. Детям нужно в школу, взрослым — на работу. В сентябре и другие месяцы бархатного сезона приезжих детей на улицах почти нет. В основном едут к морю студенты, решившие махнуть рукой на первые лекции нового учебного года, и люди, что постарше — они могут отдыхать, когда хотят, не подстраивая свои планы под школу, институт или работу, на которой, скорее всего, являются начальниками.

Животные в дельфинарии чувствовали, что у меня подавленное состояние, и старались как-то меня утешить.

Вот вчера морской котик Рики проникновенно заглянул мне в глаза и протянул рыбу, которую я дала ему на обед. Это так меня растрогало, что я обняла его за мягкую мокрую шею и всплакнула бы, если бы к нам не подошел Денис. Кстати, насчет Дениса. Я явно ему нравилась. Он всегда угощал меня шоколадками, готовил какой-то фирменный чай, в котором я не находила ничего особенного, но, чтобы не разочаровывать парня, делала вид, что он мне нравится до умопомрачения, и даже в кино приглашал, в которое я не пошла.

Правильно сказала Катя — Денис очень хороший, чуткий и ненавязчивый, но… Я не могла ответить ему взаимностью. У меня не трепетало сердце, когда я думала о нем. Точнее, я вообще о нем не думала. Он не снился мне по ночам, меня не пронизывало каким-то особенным током, когда Денис прикасался ко мне. Я видела его попытки завести со мной близкую дружбу, но… Чего скрывать? Все мои мысли были о Марате, который, наверное, уже вообще забыл о моем существовании.

Вечером я пришла домой и увидела маму, сидящую на кухне. Она не держала в руках телефон и не болтала без умолку, как это было в последнее время.

— А что ты сегодня так рано? — увидев меня, спросила она. — Некого спасать?

— Мам, я уже не работаю спасателем, — вздохнула я.

— Как это? — удивилась мама.

— Вот так… Ушла я оттуда. Теперь в дельфинарии работаю помощницей дрессировщика.

— Ну надо же! А мне почему не сказала?

— Мешать не хотела. Ты была свадьбой занята. Круглыми сутками занята.

— Никакой свадьбы не будет, — заявила она. — Во всяком случае, пока что.

— Почему? — настала очередь удивляться мне.

Мама поморщилась, как если бы съела что-то кислое.

— Да тут такая история… Прямо целый сериал.

— Расскажи. Интересно послушать.

— Помнишь, я тебе говорила о преступнике, сбежавшем из тюрьмы?

«О Васе, — подумала я. — Еще бы не помнила. Этот маньяк меня поцеловал, и из-за него разрушилась моя дружба с Маратом».

— Помню. О маньяке. И что?

— Никакой он не маньяк, — махнула рукой мама.

— Откуда ты знаешь?

— Сейчас расскажу. В общем, Тома стала с полтергейстом всякие организационные вопросы по поводу свадьбы решать, в частности, каким образом они будут обмениваться кольцами, если полтергейст неосязаем? Вот тут-то все и выяснилось.