Книга Отпусти меня - Марина Рубцова

Стоя под теплыми струями воды Яна судорожно терла кожу мочалкой, будто пытаясь стереть липкие, мерзкие прикосновения ничтожества, которое надругалось над ней. Ничтожества, для которого нет ничего святого в этой жизни. Ничтожества, которое отравило ей и Стасу жизнь. И чем дольше думала о случившемся, тем сильнее сожалела, что не убила его. Яна была сломлена, чувствовала себя грязной и ничтожной. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Одна мысль – убежать. Туда, где никто не найдет. Она села в ванной и, заметив синяки на запястьях, снова безнадежно заревела. Со слезами уходила боль, и становилось немного легче. Совсем немного… В памяти всплыли слова мамы, когда она утешала Яну после смерти Игоря: «Боль пройдет. Время все лечит». На это и была надежда.

Выйдя из ванной, Яна вытерла полотенцем мокрые спутанные волосы и надела неприметное серое платьице. Отыскав документы и взяв кое-какие вещи, которые поместились в сумку, с сожалением окинула взглядом квартиру, вздохнула. Здесь нет будущего, лишь воспоминания, от которых больно сжималось сердце.

К счастью, Яна успела на десятичасовой автобус, что шел до Канашево. В этом селе она когда-то жила с семьей. Там окончила школу, а потом отца перевели по работе в Южноуральск, где Яна и получила высшее образование. В Канашево осталась бабушка, но несколько лет назад она умерла, поэтому ее дом так и пустовал. Спустя недолгих сорок пять минут, глаза уже взирали на деревянный белый домик с синими ставнями, краска на котором местами облупилась от времени. Здесь Яна и собиралась начать жить заново.

Она стояла у калитки, не решаясь войти, и вскоре услышала мужской голос слева от себя.

– Вы что-то хотели?

Обернулась на звук и увидела невысокого ростом коренастого мужчину лет тридцати, одетого в форму полицейского.

– Это дом моей семьи, – отозвалась Яна.

– Так Зинаида Петровна была вашей родственницей? – продолжал допытываться незнакомец.

– Да. Бабушкой.

– А я местный участковый – Степан Коновалов. Если что нужно, обращайтесь. Надолго к нам?

– Пока не решила, но спасибо, Степан. Меня Яной зовут.

– Яна. Красивое имя.

Она старалась быть приветливой, хотя, в свете нынешних событий это едва удавалось. Когда участковый ушел, Яна отыскала над косяком двери ключ и вошла в дом. Поставила сумку на пол и сама села на стул. Усталость сковала тело, но больше всего саднила душа. Чтобы не думать о случившемся в Копейске, занялась уборкой: вымыла полы, выхлопала половики, помыла окна, холодильник. Работа помогла на время забыться и, вымотавшись, Яна уснула. А утром пришлось сходить в магазин. Набрав самых необходимых продуктов, поплелась домой.

– Батюшки! Молотова? Ты ли это?! – воскликнула девушка, идущая навстречу.

Яна едва ли узнала в ней подругу детства, ведь Люся Звонарева, по прозвищу Люсьен, всегда носила длинные волосы, заплетала их в косу. У этой же девушки была стильная стрижка до плеч, да еще и цвет волос изменился с каштанового на черный. Да и прошло слишком много лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Закадычные подружки, которые делились друг с другом сокровенными тайнами и мечтами, печалями и радостями. Люся еще после окончания школы забеременела от любимого Васьки и родила ему сына, в то время как Яна корпела над учебниками, чтобы поступить в институт.

– Люсьен, привет, – улыбнулась Яна насколько могла это сделать. – Рада тебя видеть.

Они поравнялись и обнялись.

– А по тебе не скажешь. Или случилось что?

– Не хочу говорить об этом, – Яна сжала зубы, будто бы пытаясь удержать этим действием боль внутри.

– Ох, не нравится мне твой тон, Молотова, но ладно. Не буду в душу лезть.

Люся взяла Яну под руку и со словами: «Давай помогу» забрала у нее пакет с продуктами.

Хоть и на душе кошки скребли, но встреча с подругой обрадовала Яну. Ведь там, в Копейске, у нее не было подруг. А иногда так хотелось выговориться. Может быть, поэтому она сбежала в деревню? И, может, действительно стоит открыться школьной подружке и попросить совета?

– Ты надолго к нам, Янчик? – поинтересовалась Люська.

– Пока не знаю.

– У-у-у, так мы с тобой далеко не уедем, – настаивала Звонарева. – Тебя твой хахаль обидел? Ты от него сбежала?

– Люсь, все слишком сложно. Не хочу загружать тебя своими проблемами.