— Если книга оказалась хорошей и издатель на ней кое-что заработал, а я уверен, что это так, он захочет напечатать и следующую. У тебя всегда должно быть что-нибудь наготове, — поучал Арчи.
Я слушала и не возражала. Я восхищалась его умением ориентироваться в финансовых проблемах и стала размышлять о новой книге».
Естественно, она «слушала и не возражала» — как всегда. Но теперь ее покладистость и неумение сказать «нет» были на пользу.
Новая книга отвлекла Агату от бессмысленных занятий бухгалтерией. Она получилась веселой, легкой, скорее боевиком, чем детективом, — но об этом позднее. И принесла уже 50 фунтов. Третий роман был вдохновлен поездкой во Францию во время двухнедельного отпуска Арчи, сюжет был запутан сверх меры, а общая атмосфера явно имела налет французского влияния.
Сочинительство по роману в год не казалось обременительным, наоборот, рассеивало скуку будней, небольшие гонорары служили приятной прибавкой к бюджету, Розалинда привыкла, что мама работает у себя в комнате и тревожить ее шумом нельзя.
8
Арчи довольно скоро понял, что фирма в Сити, столь любезно взявшая его на приличный оклад, по меньшей мере занимается сомнительными сделками. Его это беспокоило: он не мог потерять что-нибудь при возможном крахе, но сама нереспектабельность ситуации раздражала его. Он как-то невольно увлекся гольфом — наиболее приличествующей солидному деловому человеку игрой. Агата не любила гольф: еще ее второй жених безуспешно пытался со всем своим спокойствием и флегматичностью учить ее играть, а нетерпеливому и раздражительному Арчи эта задача была вообще не по силам. Она очень скучала по их совместным прогулкам, но приняла и гольф, как приняла все в своей замужней жизни. Вместе с Нэн Уотс, с которой удалось восстановить прежние беззаботные отношения, они сидели на краю поля, запасшись пакетиками любимых сливок, и в ожидании мужей выпивали по пинте каждая.
Однажды осенью 1922 года партнер Арчи по гольфу, немолодой майор Белчер, человек с внушающей доверие внешностью, хорошо подвешенным языком и без капли ответственности в душе, обратился к нему с оригинальным предложением:
«— Вы слышали о Всебританской имперской выставке, которая должна состояться через восемнадцать месяцев? Ее следует должным образом организовать. Нужно привести в боевую готовность доминионы, чтобы они активно участвовали в этом мероприятии. Я взял на себя важную миссию — от имени Британской империи отправляюсь в январе в кругосветное путешествие. — Он описал свой план в подробностях. — Кто мне нужен, так это партнер, который был бы советником по финансам. Ты как на этот счет, Арчи? У тебя всегда была голова на плечах. Ты именно тот, кто мне нужен. Маршрут будет такой. Сначала отправляемся в Южную Африку. Мы с тобой и секретарь, разумеется. После этого двинемся в Австралию, а оттуда — в Новую Зеландию. Там я беру небольшой отпуск — у меня в Новой Зеландии масса друзей; мне очень нравится эта страна. Быть может, мы отдохнем там с месячишко. А вы можете съездить на Гавайи, если захотите, в Гонолулу.
— Гонолулу! — выдохнула я. Это было как мечта, как сон.
— Затем дальше, в Канаду, а оттуда — домой. Все это займет месяцев десять. Ну как?»
Арчи предложили тысячу фунтов за поездку вокруг света на полном содержании! По тем временам это было воплощенной сказкой Шахерезады. Он, правда, терял работу в Сити и не имел уверенности, что найдет по возвращении новое место. Но неужели риск не был оправдан? Агата мечтала повидать мир, тысячи фунтов Арчи как раз хватило бы на ее поездку: «Это наш шанс. Упустим — никогда себе не простим. Как ты сам любишь говорить, если не умеешь ловить удачу, стоит ли вообще жить».
От его опасений оставить ребенка на такой долгий срок без возможности немедленно вернуться, случись что серьезное, она отмахнулась:
«— Москитик, — эта кличка с легкой руки ее сына накрепко пристала к моей сестре, — возьмет Головастика. Или мама — они будут счастливы. К тому же у нее есть няня. Нет, проблем не будет. Арчи, такой шанс нам больше никогда в жизни не выпадет, — с тоской сказала я».
Пожалуй, именно ее настойчивое стремление увидеть свет решило дело. Арчи Кристи покинул свою сомнительную фирму и принял назначение, превратившись в колониальной прессе в «Управляющего Английским банком» да еще с боевыми наградами! неужели это не стоило тысячи фунтов?
Мать полностью одобрила намерение дочери сопровождать мужа, охотно взяв на свое попечение Розалинду с няней. Сомнения, даже гнев Мэдж по поводу такого решения, нечаянно совпавшего с возвращением смертельно больного Монти из Африки, миссис Миллер отмела без всяких подтекстов:
«— Обязанность жены быть рядом с мужем, — говорила она. — Муж всегда должен оставаться на первом месте, даже опережая детей, — а брат уже где-то за ними. Помните: если слишком часто оставлять мужа одного, вы в конце концов его потеряете. А с таким мужчиной, как Арчи, нужно быть особенно осмотрительной.
— Уверена, что ты ошибаешься, — возмущалась я. — Арчи — самый верный человек на свете.
— Мужчинам никогда нельзя доверять, — возражала мать в истинно викторианском духе, — женщина обязана быть подле мужа везде; если ее нет рядом, у него возникает ощущение, что он вправе забыть ее».
После Рождества трехлетняя Розалинда осталась в Эшфилде, ее родители отправились в годовой Имперский тур.
9
Миссия Всебританской имперской выставки путешествовала по высшему разряду. Агата Кристи осталась в убеждении, что причиной такого повышенного внимания была ловкость Белчера. Она ошибалась. Никто не стал бы платить бешеные деньги почти целый год за простой треп. Идея организации Имперской выставки после войны имела глубочайший смысл. Колонии и доминионы почти пять лет существовали без постоянных связей с метрополией — и обнаружили, что их существование нисколько не стало хуже! Другими словами, при всем уважении к его королевскому величеству Георгу V, зачем им оставаться в составе империи? зачем платить налоги Лондону? не лучше ли собирать их для себя, обрести независимость, стать полноправными государствами мира? Логических, экономических, политических аргументов против этих идей Англия предложить не могла. Нужны были соединенные усилия политиков, бизнесменов, миссий и учреждений, чтобы убедить колеблющихся по-прежнему жить вместе. Нужны были как раз краснобаи вроде Белчера. Нужна была удобная объединительная цель вроде Имперской выставки, чтобы деловые круги доминионов согласились продолжать сотрудничество с центром. В тандеме участников миссии Всебританской выставки Белчер играл роль представителя политической элиты, Кристи являл зримый образ лучших сторон Сити. Вместе они внесли свой вклад в дело сохранения Британской империи, ставшее важнейшей задачей многих и многих британцев. Они отстаивали интересы торговли, миграции населения, они доказывали полезность сохранения единства. В ту же пору полковник Рейс пропадал на всяких окраинах империи, особенно там, где возникали беспорядки. После Второй мировой войны то ли новых Белчеров, Кристи или Рейсов не нашлось, то ли время безнадежно изменилось — и Империя рухнула.
