Книга Сотворение мира - Татьяна Кудрявцева

Седьмой «Б» слегка загордился, конечно, оказавшись в центре внимания. Школа – такой организм, что сенсация по ней разносится мгновенно. Все равно как ветрянка – воздушно-капельным способом.

Элитная гимназия с углубленным изучением иностранных языков ходила ходуном и бурлила. Шутка сказать, у Брусникиной из седьмого «Б» новогодний досуг пройдет в Париже. И не по обмену, а по знакомству! Она будет там спаржу есть, а потом на Луару отправится, в старинном замке поселится, среди герцогов! А всё почему: Брусникина прямо на улице старинную вещь нашла, французскую, немыслимой ценности. Ей теперь Франция в награду! Вот это успешность!

Но по правде, седьмой «Б» по поводу Варькиной успешности сильно недоумевал. Если б подобное с Залёткиным случилось, ну или там с Мухорямовым, никто бы ухом не повел: у них обоих родители крутые. Или взять Гальку Таратайкину – так она артистичная, с хорошим произношением и видная – у Гальки фигура уже в пятом классе была. Допустим, даже Алина Деревянко, засобирайся она на берега Луары – это вполне объяснить можно: в ее семье сплошные музыканты, а у тех гастроли. Ну, на худой конец, Думову бы по обмену послали, тоже было бы понятно, она, по крайней мере, семи пядей во лбу.

Но Брусникина! У Брусникиной даже кроссовок путных нет. Отсталая личность! Сочинения сама сочиняет, а не из Интернета скачивает. И вообще, странная. Особенно в последнее время. Ни с того ни с сего по геометрии блистать начала, Залёткина защищать… Это врага-то своего с первого класса! Да и Залёткин тоже какой-то не такой сделался – задумчивый, что ли. Вот уж правда, с кем поведешься, от того и наберешься.

Но все это, оказывается, были лишь цветочки. Ягодка ждала впереди. Брусникина на итоговую контрольную явилась! По собственному желанию! Свободно могла бы пропустить: ей бы разрешили, виза-то уже открыта, тем более что Новый год у ворот. Подумаешь, какая-то геометрия! А Варька пришла и стала решать. Этот факт поразил одноклассников куда сильнее, чем ее вояж во Францию. Седьмой «Б» просто был в отпаде! В полном. Они все впали в задумчивость, не меньшую, чем Залёткин. Притихли и в контрольную углубились. И на почве шока всё решили. Целый класс получил пятерки! Случай беспрецедентный – даже для элитарной гимназии. А Варька…

А Варька сама себе удивлялась. Две недели назад скажи ей кто-нибудь, что так будет, она бы не поверила. Может, действительно, всё дело в волшебном гармонизаторе, который изобрела мама Жюля? И это благодаря ему у Варьки стремительно начало левое полушарие мозга развиваться, которое за математику отвечает? А еще душа меняться и характер!

Варькина личность явно приступила к гармонизации. Ей, личности, захотелось тоже чего-то стоить. Чтобы Судьба ею довольна была. Ведь рядом с Варькой все такие неординарные! Туся – готовый системный аналитик, у нее голова умнее компьютера. Стулов, тот вовсе гений, хотя и десяти лет от роду. Мама у Варьки вообще выдающаяся – по-французски говорит, как Патрисия Каас! Только Патрисия ведь натуральная француженка, а мама сама язык постигла. Мама всё может: и лепит, и рисует, и в детях таланты открывает! Стулов тому пример. У Жюля отец тоже какое-то потрясение! Школу закончил сто лет в обед, а стихи наизусть декламирует и в русских пословицах ориентируется, как рыба в воде. Стулову, представляете, что сказал? «Мал, – говорит, – золотник, да недешев!» Ничего себе, да? Ну а Жюль…

Варька когда про Жюля думает, ей почему-то даже воздуха не хватает. От восхищения, наверное. Жюль на берега Невы приехал, всего ничего времени прошло, а в петровском барокко уже лучше многих разбирается. А какой он Варькин портрет нарисовал – очень похоже получилось. Мама просто ахнула!

Выходит, все вокруг – личности, а она, Варька, что же?! Из арбалета только стреляет? Кстати, месье Жоффре рассказывал, что у них в замке арбалетов полно, упражняйся хоть каждый день! Вот Варька и решила: такое счастье заслужить нужно. Никаких контрольных она больше бояться не будет, она их победит. И победила! Громогласное ура!

…К замку подъехали ранним утром. От Луары на поместье пал туман, точно серая шаль с кружевами. В кружева проглядывал таинственный мир. Сначала появилась башня, загадочно так, будто из сказок Перро. Потом мельница старинная. И фонтан посреди двора. А в решетке герб рода – крест в овале, виноградной гроздью обвитый. Варька, когда его разглядела, ей отчего-то сразу две мысли в голову пришли. Ой, нет! Все-таки три. Первая – про маму Жюля. Что она, наверное, их сейчас откуда-то сверху видит. Вот бы они ей понравились!

Вторая – про ее собственную маму, которую зовут так же, как маму Жюля. «Жюстина» и «Иустина» ведь одно и то же! Варька подумала: хорошо, что мама тогда имя не сменила, когда ей шестнадцать лет было. Никто, конечно, не знает, что там, за поворотом, но нельзя забывать и то, что до поворота было. Например, прадедушку своего, который ей имя дал. В этом тоже высшая справедливость есть, даже если тебя и не Иустина зовут. И вообще, без горя не бывает счастья. Но про счастье она думать вслух не будет, чтобы не спугнуть его.

А третья Варькина мысль была такая: жалко, что Стулова с ними нет, он бы лепил тут в полное удовольствие. Такую красоту только и ваять, чтобы запечатлеть навечно. Но Стулов…

Но Стулов от поездки отказался! Из-за бабушки… В тот день, 13 декабря, на дне рождения Жюля, ему стыдно стало. Дина Августовна, когда его увидела, сразу бабушке кинулась звонить. А он сам про бабушку и не подумал. Хотя на дворе почти ночь была. Бабушка, наверное, давно уже у окна стояла, на улицу смотрела и сердце у нее на всю комнату стучало от переживаний. Ведь у бабушки, кроме Ильи, на свете нет больше никого. У Стулова и Дина Августовна, и вот теперь Жюль, и еще целая команда людей-друзей, а у бабушки он – один!

Стулов вспомнил, как бабушка ему про старосветских помещиков читала, Гоголя сочинение. Смешные эти помещики! Всё обедали да ужинали! Илья слушал и веселился, а бабушка читала, читала и вдруг заплакала. Он тогда спросил: «Ты это чего, бабуня?» А она сказала: «Смотри, внучок, как они друг за друга держатся! Это дорогого стоит. Потому что ничего нет на свете дороже верности». Он и не ожидал даже, что слова эти у него в памяти застрянут. А они застряли.

Стулов смотрел, как Жюль счастливо сжимает в ладони мамин приборчик, и ему отчего-то жалко свою бабушку стало. Илья в этот момент дал себе слово, что будет теперь верным, как старосветский помещик.

Подумаешь, Франция! Съездит еще – у него вагон времени! Франция без него обойдется, а бабушка – нет.

Дина Августовна, понятно, попыталась его уговорить, она ведь ему добра желает, хочет, чтоб он повидал страну ее мечты.