– Он устроит мне великолепные похороны, – попыталась улыбнуться София Шарлотта. – Для меня это не имеет значения, но ему будет приятно: он любит помпезность и церемониал.
Потом к ее постели подошли племянник и племянница, Георг Август и очаровательная юная София Доротея, названная в честь матери.
– Надеюсь, ты будешь счастлива, – проговорила София Шарлотта, протягивая руку к девочке. София Доротея, такая хорошенькая, очень похожая на мать, подошла ближе, взяла руку умирающей и поцеловала ее.
– Благослови тебя Бог, дорогое дитя, – продолжала София Шарлотта. – Желаю тебе счастливой жизни. И тебе тоже, Георг Август. Может быть, ты найдешь хорошую жену и счастливо – насколько это возможно на земле – проживешь отведенное тебе время.
Мария фон Пёлниц привела в спальню священника, и королева спросила, чего он хочет.
Он ответил, что пришел молиться вместе с ней.
– Позвольте мне умереть, не ссорясь с вами, – вздохнула она. – Долгие годы я изучала религиозные вопросы. Вы не можете сказать мне того, чего бы я уже не знала. И я умираю спокойно.
– Ваше Величество, перед лицом Господа короли и королевы так же смертны, как и обычные люди, – сказал священник.
– Я это хорошо знаю, – ответила она.
Потом София Шарлотта закрыла глаза. Когда она переступила порог неизвестности, на ее лице сияла светлая улыбка.
* * *
Каролина увидела всадников, скачущих в Ансбах. Она сбежала по лестнице им навстречу. Конечно, они привезли письма от Софии Шарлотты.
Она стояла в зале дворца под фреской, прославлявшей Карла Буйного, когда посланцы подошли к ней. Каролина удивилась, почему у них такой мрачный вид.
– Ваше Высочество, – сказал один из посланцев, – плохие вести из Ганновера.
– Какие? – спросила она.
– Королева Пруссии умерла во время визита к своей матери…
– Умерла! – Каролина услышала слово, но не поняла, кто его сказал. Голова закружилась, глаза вдруг будто заволокло туманом. Это неправда! Какое-то наваждение! Такое несчастье просто невозможно.
Она схватилась за статую маркграфа, чтобы не упасть. И снова повторила голосом, полным беспредельного отчаяния:
– Умерла!
Больше сказать было нечего. Ее мир рухнул. Зачем теперь принимать решения, думать о том, что будет завтра? В жизни ничего не осталось, ради чего стоило бы жить.
КАРОЛИНА ПЕРЕД СВАДЬБОЙ
Когда случается величайшее из вообразимых несчастий, человек не может просто сидеть и лить бессмысленные слезы, по крайней мере, если этот человек – курфюрстина Ганновера София. Теперь ей оставался только один способ продолжения жизни – с головой уйти в какое-то новое занятие.
Надо сделать попытку заполнить пустоту, оставшуюся после невосполнимой утраты. Надо искать какой-то заменитель.
Принцесса Каролина, сама эмоционально подавленная, могла бы помочь Софии перенести великое горе. У них общее несчастье и общие воспоминания.
Молитва не приносила Софии успокоения, потому что, как она сама признавалась, ей хотелось упрекнуть Божественного Создателя или попросить у него смилостивиться над ней. И тогда она попыталась осуществить план, который мог бы сделать для нее жизнь по меньшей мере терпимой.
Если бы ей удалось привезти в Ганновер Каролину, девушка утешила бы ее в горе, в жизни старой курфюрстины появились бы новые интересы, и она коротала бы так свой век.
Бедная Каролина! Теперь никто не пекся о ее счастье, как это делала София Шарлотта. Конечно, Каролину нельзя было назвать безвольной юной глупышкой, но она осталась без могущественных друзей.
«Чем раньше я смогу выдать ее замуж за Георга Августа, тем лучше», – решила София и принялась за дело.
Сама мысль о том, что сначала придется просить разрешения у Георга Людвига, приводила ее в негодование. Фактически, она ни шагу не могла без него ступить. Теперь хозяином в Ганновере был он. Боже, во что он превратил после смерти отца Ганноверский двор! Георг Людвиг унаследовал всю развращенность отца, но в нем не было ни капли мудрости. Правда и то, что при жизни Эрнеста Августа ей приходилось терпеть правление пресловутой Клары фон Платен, которая в течение многих лет носила титул его любовницы.
Но Георгу Людвигу, по крайней мере, хватало ума выбирать себе в любовницы глупых женщин. А может быть, ему просто на них везло. Они никогда не вмешивались в политику, как это делала Клара фон Платен. Конечно, Георг Людвиг походил на огромного неуклюжего быка, он был совсем не такой утонченный, как отец, и совершенно бесчувственный, однако своих женщин держал в строгости. Если он выказывал расположение одной из них, она немедленно вставала и следовала за ним, другие же не смели протестовать. Он давал им ясно понять, что женщины полезны ему только в одном месте, и это место – спальня.
София поднялась с постели слабая и измученная. Она была не очень готова к битве с сыном, но чувствовала, что действовать надо быстро. Кто знает, может быть, теперь, когда София Шарлотта умерла, Каролина попытается забыть свое горе, окунувшись в новую жизнь в качестве жены эрцгерцога Карла?
Старая курфюрстина поехала в свой любимый Герренхаузен, надеясь там поправить здоровье и решить, что делать. Но даже Герренхаузен, который еще при жизни мужа она считала своим, стал другим. Хотя бы потому, что Георг Людвиг не позволил ей пользоваться всем дворцом. И ей пришлось довольствоваться только одним крылом. Герренхаузен, как Альте-Палас и Лайн-Шлосс, принадлежат ему, сказал он, и жаль, что приходится напоминать ей об этом.
Любимый Герренхаузен, с которым связано столько воспоминаний о прошлых днях! Какие тут широкие липовые аллеи, а и парк чересчур огромен для такого непритязательного дома… Без этого великолепного парка здание выглядело бы просто как помещичий дом, а не как дворец! Парк занимал сто двадцать акров и, естественно, был спланирован подобно Версалю. Там тоже, разумеется, были скульптуры и фонтаны, террасы и клумбы.
По этим аллеям она гуляла с дорогой Софией Шарлоттой перед ее замужеством. Какой несчастной чувствовала себя тогда девушка, и как страдала София от предстоящей разлуки с дочерью, тем более, что она знала, с каким тяжелым сердцем София Шарлотта покидает родной дом. Но брак оказался удачным, дочь стала королевой Пруссии, и король баловал ее. Если бы их сын женился на юной Софии Доротее, то семья бы только укрепилась. Согласится ли король?
Но прежде всего следовало заняться Каролиной. Надо сделать это и ради Каролины, и в память Софии Шарлотты, и ради себя самой. Ведь когда человек стареет, ему ничего не остается, кроме как жить жизнью молодых.
Она отправила в Лейн-Шлосс Георгу Людвигу послание с просьбой навестить ее в Герренхаузене, так как она еще слишком слаба, чтобы приехать к нему.
