Те, кто писали о ваших владениях в Перу, равно как и об их завоевании, будучи писателями, описывали не то, что видели сами, но то, что слышали от других.
Педро Писарро, «Relaciуn del Descubrimiento y Conquista de los Reinos del Perъ» (Доклад об открытии и завоевании королевства Перу)Тем временем Кортес правил в Новой Испании с августа 1521-го по октябрь 1524 года. Он вел себя как абсолютный монарх, причем монарх деятельный. После его победы над империей мешиков не прошло и нескольких месяцев, а он уже замышлял дальнейшие путешествия ради новых открытий и завоеваний – не дожидаясь даже, пока новости о его триумфе достигнут Испании, и задолго до того, как Совет Индий объявил о том, что хочет видеть в новообретенной империи Новой Испании.
Ввиду этого в начале 1522 года Кортес послал Родриго Ранхеля – старейшего члена своей экспедиции, уроженца Медельина, как и он сам, – в Веракрус, чтобы тот привез оттуда Панфило де Нарваэса. Нарваэс, все еще находившийся в плену со времени своей экспедиции в Новую Испанию в 1520 году, поговорил с Кристобалем де Тапией, агентом братьев-монахов с Эспаньолы и епископа Родригеса де Фонсеки, заверив его, что удача по-прежнему сопутствует Кортесу, с тем чтобы Тапия, вернувшись в Кастилию, рассказал двору о том, что происходит в Новой Испании. После этого Нарваэс согласился отправиться в Мехико. Кортес радушно принял его в Койоакане, и Нарваэс отвечал ему таким же благородством: «Мое поражение – меньшее из деяний, свершенных вами и вашими доблестными солдатами в Новой Испании». И добавлял: «Ваше превосходительство и ваши солдаты заслуживают величайших милостей от Его Величества»{208}.
Кортес докладывал Карлу V, что во время своего пребывания в Мехико-Теночтитлане обнаружил среди своих последователей оружейного мастера. Это был Франсиско де Меса из Майрены, что в Севилье, он работал при Родриго Мартинесе, командовавшем артиллерией Нарваэса. Кортес предлагал ему работать на него еще в сентябре 1521 года, всего лишь три недели спустя после окончательной победы. В Таско, примерно в восьмидесяти милях к юго-западу от Мехико-Теночтитлана, нашли медь и олово, а позже и железо. На тот момент у Кортеса было тридцать пять бронзовых пушек, семьдесят пять ломбард и других мелких орудий, многие из которых были присланы ему уже после завоевания. Что касается боеприпасов, то у них имелись селитра и сера, раздобытые Франсиско де Монтаньо, – богатым на выдумки конкистадором из Сьюдад-Родриго, который самолично спускался в жерло вулкана Попокатепетль в поисках этих веществ{209}.
Кортес отправил Гонсало де Сандоваля, самого успешного из своих командиров, тоже родом из Медельина, в Тустепек, что на полпути между Веракрусом и Оахакой, а затем в Коацакоалькос на карибском побережье. Сандоваль был хорошим солдатом и отличным наездником; его лошадь Мотилья считалась лучшей в армии Кортеса. Еще в самом начале кампании против империи мешиков, в 1519 году, когда ему не исполнилось и двадцати лет, Сандоваль поднялся до звания старшего командира, поскольку Кортес знал, что он всегда станет исполнять то, о чем его просят, и делать это хорошо. Он не был импульсивен и непредсказуем – в отличие от Педро Альварадо, при всей его одаренности. На данный момент Сандовалю предстояло, имея в своем распоряжении некоторое количество лучников, сразиться с одним из туземных правителей, чтобы получить возможность основать испанское поселение на реке Коацакоалькос, милях в двадцати от ее устья. Сандоваль назвал его Эспириту-Санто, по имени поселка на Кубе возле Тринидада, в котором он жил.
