— Как нет? — поразились все.
— Сами послушайте… — Гвоздь потыкал стержнем. — Слышите?! Когда в гробу кто-то лежит — звук совсем другой… Вот так номер, чтоб я помер! Куда ж адмирал-то подевался? А, Жора?
— Не могу знать, товарищ майор!
— Может, домой вернулся? Надо бы проверить.
Девчонки захихикали, думая, что Гвоздь шутит. Но майор и не думал шутить.
— Едем на «Третьяковскую»! — распорядился он.
— А почему на «Третьяковскую»? — спросили подруги.
— Вы к кому? — как и прошлый раз, осведомился охранник.
— К адмиралу Налимову! — отчеканил Гвоздь.
— Он умер.
— А кто теперь живет в его квартире?
— Адмиральша Налимова. Но она никого не принимает.
— Думаю, нас она примет. — Гвоздь показал охраннику удостоверение.
— Проходите, товарищ майор, — козырнул тот. — Я ей сейчас позвоню.
Шикарный лифт с зеркалами поднял фээсбэшников и Юлек на восьмой этаж. Дверь им открыла та самая женщина, которую Чижикова и Рыжикова видели в свой прошлый приход.
— Здравия желаю! — отдали ей честь майор с капитаном. Обе Юльки тоже поздоровались.
Адмиральша кивнула в ответ.
— Чем могу служить, господа? — довольно сухо спросила она.
— Хотелось бы с вами побеседовать, мадам, — галантно промолвил Гвоздь.
— О чем же?
— О вашем муже.
Адмиральша меланхолично вздохнула.
— Что о нем говорить. Он умер.
— И тем не менее, — настаивал майор.
— Хорошо, — согласилась адмиральша и впустила непрошеных гостей в квартиру.
В прихожей всем в ноздри ударил крепчайший запах табака. Чижикова-с-Рыжиковой, то есть Пыжиков закашлялся.
Майор же Гвоздь, наоборот, с удовольствием втянул ноздрями воздух.
— «Джек-Потрошитель», — определил он нюхом заядлого курильщика. — Самый крепкий трубочный табак. — Вы что, мадам, трубку курите?
— Представьте себе. Антон Захарыч всю жизнь курил. Ну и я пристрастилась.
Адмиральша повела их в комнату. На журнальном столике стояла полупустая бутылка ямайского рома и стакан. «Видимо, адмирал всю жизнь еще и ром пил», — одновременно подумали Гвоздь, Кипятков и обе Юльки.
— Прошу садиться, — указала адмиральша на массивные кресла и села сама. — Итак, я вас слушаю.
— От чего умер ваш муж? — напрямик спросил майор.
— От старости.
— Но ведь он был не такой уж и старый.
— Но не такой уж и молодой, — отпарировала адмиральша. И предложила: — Хотите рома, господа?
— Мы на службе не пьем, — отказался за всех Гвоздь.
— А я выпью. — Адмиральша залпом маханула целый стакан, даже не поморщившись. И потянулась к бутылке — налить еще.
И тут майор Гвоздь сказал:
— Послушайте, адмирал, может, прекратите этот маскарад?
Адмиральша так и замерла над бутылкой. Чижикова-с-Рыжиковой тоже замерли. И Кипятков замер. В общем, все замерли. Кроме майора Гвоздя. Повисла пауза. Все ждали, что скажет адмиральша.
— Чтоб меня пьяный кальмар проглотил, — басом сказала «адмиральша». — Как вы догадались, майор?!
Гвоздь с усмешкой подкрутил усы.
— Элементарно, адмирал. У вас в вырезе женской кофточки тельняшка виднеется.
— А может, это для красы, — тоже усмехнулся «оживший» Налимов.
— Сразу видно, что вы моряк, а не женщина. Женщина, к вашему сведению, никогда не наденет шелковую розовую блузку с сине-белым тельником.
— Ух ты, — восхитился Кипятков. — Вы, товарищ майор, и в женской моде разбираетесь.
— А как же, Жора, — подмигнул ему Гвоздь. — Я ведь в прошлой жизни женщиной был. И довольно симпатичной…
— В чем, собственно, дело, братишки? — спросил адмирал, наливая себе полный стакан рома.
— Давайте-ка по порядку, адмирал, — определил Гвоздь. — Вначале вы объясните, зачем покойничком стали. А уж потом мы вам все объясним.
— Боюсь, я в двух словах не сумею.
— Расскажите, как сумеете. Мы не торопимся. Верно, орлы?
— Так точно! — подтвердил Кипятков за себя и за девчонок.
— Ну что ж, слушайте. — Налимов осушил стакан и приступил к рассказу.
Глава ХХ
ТАЙНА ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ «U -126»
— Случилось это, братишки, пятнадцать лет назад. Я тогда был еще не адмиралом, а кавторангом, то есть капитаном второго ранга. Подводная лодка «Рязань», которой я командовал, выполняла специальное задание у берегов Африки, у мыса Нун. Моряки всего мира считают это место проклятым, там частенько исчезают корабли и подлодки. На наше счастье, «Рязань» никуда не исчезла, наоборот, мы обнаружили затонувшую немецкую субмарину времен Второй мировой войны. Все члены экипажа субмарины давным-давно превратились в скелеты, и лишь капитан, будто живой, сидел в капитанской рубке. На руке у него имелась вот такая татуировочка… — Закатив правый рукав блузки, адмирал показал на своей руке вытатуированный якорь. — Такие якорьки себе многие моряки делают. Согласно морской традиции. А у немецкого капитана под якорьком было еще и имя вытатуировано — «Вальтер». Мы отбуксировали подлодку на нашу базу, в Североморск, а тело таинственного Вальтера было отправлено в Научно-исследовательский институт Министерства обороны в Нижний Тагил. Прошло пятнадцать лет. Я дослужился до адмирала и вышел в отставку. И вот год назад ехал я на поезде Нижний Тагил — Вышний Волочек и в купе повстречал… Вальтера. Поначалу я, конечно, решил, что обознался. Мало ли похожих людей. Потом гляжу — а у него якорек на руке вытатуирован и под ним — имя «Вальтер»… — Налимов прервался и пытливо взглянул на слушателей — как они отреагировали на столь странный рассказ.
Но слушатели никак не отреагировали. Чижикова и Рыжикова за последнее время столько уже всего насмотрелись, что какой-то там оживший утопленник не произвел на них особого впечатления. Ну а про майора Гвоздя и капитана Кипяткова и говорить нечего. Они были тертыми калачами.
Гвоздь лишь спросил:
— Где он сел?
— В Нижнем Тагиле.
— А сошел?
— Не знаю, я-то ехал в Москву. Но билет у него был до Вышнего Волочка.
— Вы уверены, адмирал?
— Абсолютно, майор. Я слышал, как проводник спросил: «Вы до Вышнего Волочка едете?» И видел, как Вальтер кивнул в ответ…
— Угу-у, — протянул Гвоздь, закуривая сигаретку.
Налимов тоже закурил, но трубку. И продолжил:
— И вот после этой встречи началась со мной твориться всякая чертовщина. Иду, к примеру, по лесу, грибы собираю, а на сосне — повешенный качается. Подхожу ближе — нет никого. Или купаюсь в реке, а меня кто-то за ногу — хвать!.. И дальше все в том же духе. Э-э, думаю, братишка, а не связана ли вся эта чертовщина с Вальтером?..
