Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
В закрытом кабинете слышались маты и выкрики Вильича, потом он вышел и потребовал у всех наблюдателей написать жалобу центральную комиссию, сам продиктовал ее текст. Когда работа была почти закончена, появился Воронович. Здоровый румянец куда-то пропал, но улыбка, свитер и джинсы еще остались.
– Ребят, не надо. Не дописывайте жалобы, обойдемся без скандалов, хватит позориться, – при этом он посмотрел на Досвиданье. – Я хотел поблагодарить всех за работу, вы много сделали в последние два месяца и не ваша вина, что мы проиграли. Спасибо всем. Идите домой. Отсыпайтесь.
Воронович медленно вышел.
– Так, всем сдать пейджеры, кому они выдавались. Остальные свободны, – процедил Вильич.
На душе стало тяжко и муторно, я отдал уже ненужную, но такую понтовую машинку, вызвал такси и поехал домой. Несмотря на лето, небо было затянуто низким серым пологом и создавалось впечатление, что эта белая ночь вот-вот превратиться в обычную.
Максим остался в штабе заливать горе с проигравшими, втайне надеясь, что ему все-таки обломится что-нибудь с барского стола.
Интересно, а если бы был другой исход, жителям от этого было лучше или хуже? Наверное, все-таки лучше. Высокомерному заводскому начальству в принципе плевать на жителей округа, в Гордореченске считалось, что заводы и так градообразующие предприятия, за что все им должны быть благодарны до гробовой доски. А Воронович, в надежде переизбираться еще и еще, пытался бы всячески умасливать горожан. Клумбы, детские площадки, подарки беременным и ветеранам, именные стипендии. На нефтяные деньги много чего можно было бы сделать (собирались-то они со всей области, а вкладывались бы в один округ). Сделанного не воротишь. Обидно оказаться в лагере проигравших, но, как сказал Кащей в культовой детской сказке, «Мы проиграли. Значит, наше время еще не пришло…».
И вообще, во всем надо искать свои положительные стороны. Пачка бумажек с памятником Петру Первому меньше не стала, а такого приобретенного опыта не даст ни один самый дорогой психологический тренинг.
Домой я приехал уже спокойный и довольный собой. Войдя в квартиру, почувствовал аромат яблок. Предки с юга вернулись. Конец свободе. Конец хозяйственным делам. Конец работе. Можно снова почувствовать себя беззаботным студентом из рекламы жвачки.
Хотя нет, теперь уже нет. Слишком многое изменилось за последний месяц. Воронович проиграл. Кот научился приносить тапочки. А я понял, что могу работать, а новая волна – не пустой звук. Осталось убедить старших, что мы, молодежь, можем быть любыми. Талантливыми и глупыми, жестокими и сентиментальными, циничными и лживыми, честными и принципиальными. Но мы никогда не сможем стать теми виртуальными, ничего не жалеющими и ничего не желающими, инфантильными подростками из музыкальных клипов. Новая волна все равно отдаст свою энергию, остается вопрос, готовы ли вы? Что это будет? Цунами, рушащее город, или поток, вращающий турбины гидроэлектростанции?
Вентилятор компьютера зашуршал, затем щелкнул и подмигнул одним глазом монитор. Поскрипев немного, мой старенький «Пень» открыл «Word». Подумав секунду, я набрал «Да вы что, совсем оборзели, завалить всю кампанию за сутки до выборов!!! – орал Вильич. В своем псевдоправедном гневе он был похож на хомячка…»
ЭПИЛОГ
Вороновича я больше никогда не видел. Спустя 2 года в область пришел нефтяной гигант «Пендойл», который выжил всех, кто имел хоть какое-то отношение к топливу. Кого-то убили, кто-то продал свои бизнес, кто-то перешел на службу в «Пендойл». Говорят, Вороновичу повезло, он загнал свою кампанию, купил особняк на Черном море и был таков.
Досвиданье сейчас занимается раздачей кредитов на покупку жилья. Его присутствие в ипотечной фирме для меня как лакмусовая бумажка неразвитости данного направления в нашей экономике. Видимо, на квартиру придется копить самостоятельно.
Максу так и не удалось ничего поиметь с наших бывших шефов. В тот год его чуть было не отчислили. Удержался чудом. Заплатил и остался на второй год. Кстати, его декана не уволили. Сейчас Максим работает юрист-консультом в небольшом муниципальном предприятии, занимающимся ремонтом канализации. Хвастается большой зарплатой и ходит в костюме, купленном еще на 3 курсе института.
Андрюшенька вскоре вернулся из Москвы, теперь уже как эксклюзивный представитель оппозиционной партии, щедро финансируемой опальным олигархом. Снова снял офис, обзвонил друзей. Теперь у младодемократов все по-старому, только вывеска изменилась на «Россию либеральную».
Михаил сумел, наконец, поступить на платное отделение нашего технического ВУЗа. Готовится стать программистом, а пока работает продавцом мобильников. Военкомат от него отстал.
Соколу Жириновского Ване не повезло. На деньги, полученные от Вороновича, он купил подержанную «копейку». Мастер из гопы позавидовал удачливому ученику, завалил на экзамене. Так Ваня стал солдатом. Недавно прислал письмо из Еврейской автономной области (это вроде на Дальнем востоке). «Леха, все надоело. Здесь только чурки и плантации гонжубаса. Я устроился кинологом. Сейчас приучаю собак к анаше».
Звездная карьера Петра дала трещину. После неудачной финансовой махинации с зарплатой студенческого строительного отряда за него взялась пресса. Прессовали его долго и от души. Мэр не захотел больше иметь такого советника, тем более, накануне выборов и быстро избавился от неугодного молодого политика. На пару лет Петру удалось зацепиться в областной администрации, в отделе «по борьбе с молодежью». Но после очередного финансового провала его попросили и оттуда. Где он сейчас, не знает никто.
Профсоюзный лидер Сергей разуверился в идее молодежной политики. Сейчас пытается устроиться сварщиком на буровую. «Алекс, там такие бабки, такие бабки!»
А что же я? Как оказалось, история с Вороновичем – это только моя первая избирательная кампания. После нее участвовал еще в нескольких. Сумел приобрести определенное имя. Среди череды других выборов были и более успешные, более веселые и даже более честные. Но, подобно тому, как помнишь первую девушку, и в душе она остается чем-то особенным, маленьким зеленым островом надежды, первые выборы были для меня самыми яркими и волнующим впечатлением. По крайней мере, до этого момента. Через 3 месяца люди будут голосовать за новый городской совет. Я решил баллотироваться.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
