– Лезь следом, я подержу!
Не знаю, что вдруг на меня нашло… Но почему-то, не сказав ни слова, я подошла к старой полуразвалившейся лестнице, забралась и, подтянувшись на руках, наступила на деревянную коробку узкого дверного проёма Башни. Дальше просто карабкалась вслед за остальными, гуськом по винтовой, громыхающей и ржавой лестнице. Очень трудно было и дух захватывало, когда нога соскальзывала с ребристой металлической перекладины. Иногда мы останавливались, выглядывая наружу через узкие и длинные редкие окна Башни, но чем выше мы забирались, тем страшнее было смотреть вниз, на битые кирпичи и стекло, которыми было усыпана земля вокруг основания Башни.
– Ого! Вот это ветер! Крикнул сверху уже забравшийся на смотровую площадку, нетерпеливый Толька.
Минут через пять я тоже уже сидела на необструганных досках и переводила дух.
– А спускаться будет ещё страшнее, не подумали? Вечно с вами одни проблемы… – ворчала я.
Толька ухватился за торчащий из бетонной стены металлический прут и, сильно наклонившись вперёд, пытается оценить высоту:
– Метров пятнадцать, не меньше!
– Двадцать, не хочешь! От края отойди уже, – крикнула ему я, но ветер унёс мои слова в противоположную сторону.
– Чего говоришь? – Толька начал раскачивать прут…
Но что это? Кажется, какая-то трещина. Нет времени думать. Я подползла, схватила его за ногу и, что есть силы, потянула к себе… Огромная серая глыба, оторвавшись от единой бетонной конструкции, с грохотом рухнула и разбилась у её основания. Мы долго лежали, боясь даже пошевелиться. Затем медленно и осторожно спустились вниз. А потом, сидя на скамейке около наших ворот, поклялись друг другу ни за что на свете не рассказывать родителям о случившемся… И больше никогда-никогда не карабкаться вверх на эту Чёртову Башню!
Глава десятая (Заключительная)
Шар
Эта невероятная история произошла, когда я заканчивала десятый класс. Я могу подписаться под каждым словом. Но с момента описанных событий прошло немало лет…
Случилось это в конце января. Стояла морозная безветренная погода. Мои родители уехали в Ленинград. Да-да, тогда ещё Ленинград. Захотелось увидеть Северную столицу, побродить по Эрмитажу, посетить Петродворец. Не знаю, почему среди зимы? Мой старший брат, Володька, служил в то время в рядах Советской армии, недалеко от Семипалатинска… А так как мы жили в большом кирпичном доме на краю небольшого городка, и оставить меня совсем одну родители не решились, то пригласили пожить у нас мою близкую подругу по школе Наталью. Она была моложе меня на год и заканчивала девятый класс.
Стояло обычное утро.
Мы позавтракали, собрали портфели и готовы были уже стартовать в школу. Но Наташка, вспомнив, что что-то забыла, вернулась в дом. Я вышла на крыльцо, поежилась от мороза и непроизвольно повернула голову в сторону вишневого сада на правой половине нашего участка… Сначала меня охватил какой-то неописуемый восторг. Затем его сменил животный ужас… Следом, ещё ранее незнакомые ощущения калейдоскопом чередовали друг друга… Я надеялась, что не одна вижу Это! Хотелось закричать, но язык не слушался меня. Я не могла сдвинуться с места. Единственное, что было доступно моему организму – это смотреть и не верить своим глазам…
Огромный сверкающий Шар, как блестящая новогодняя игрушка, просто висел в воздухе. Он завис над соседним участком так низко, что можно было разглядеть каждую его сверкающую неровность. Я смотрела, а мой мозг словно застыл и перестал контролировать тело, не отдавая никаких приказов.
Сколько прошло времени? Не знаю. Думаю, время просто перестало двигаться… Тоже увязло вместе со мной. Или его остановили. Мне показалось, что я несусь куда-то и понимаю всё происходящее, но в тоже время остаюсь неподвижной на обледеневшем крыльце нашего дома… Но вот, Шар вдруг начал бледнеть… Однако он не менял своих гигантских размеров… Всё происходило так стремительно, пока от него не остался лишь слабо-очерченный белый круг. Но и он вскоре растаял, не оставив и крохотного следа в ещё тёмном, зимнем утреннем небе…
Наташка выпорхнула на крыльцо, на ходу вталкивая толстую тетрадь в и так набитый портфель.
– Холодно! – произнесла она и, увидев моё бледное лицо, тихо спросила:
– Тебе плохо? Может, не пойдёшь сегодня в школу?
– Нет. Всё хорошо, – ответила я.
Мы молча дошли до школы и разбрелись по кабинетам. Как сейчас помню, у меня первым уроком стояла астрономия. Юрий Зиновьевич, подошёл к моему столу и произнес:
– Все готовы к уроку?
– А можно я расскажу об НЛО? – тихо спросила я.
– Что, опять Лема[16] на ночь начиталась? Ох, Морозова! Не поставлю я тебе сегодня двойку, но к следующему уроку, чтобы всё вызубрила. Фантастика твоя подождёт! Нормальные книги тоже есть.
Не сразу, но я обратила внимание на то, что делая что-нибудь по дому, в уме сочиняю разные истории и чаще всего в стихах. Если сразу не записать – потом не могу вспомнить ни единого слова. А ещё, я начала рисовать…
Купила толстый альбом и буквально за неделю заполнила его портретами людей, которых никогда раньше не видела. Все они – не были похожи на земных жителей…
Альбом долгое время хранился в нашем старом письменном столе. Потом, Марина, дочь моего брата, Володьки, моя подрастающая племянница, сделала из него раскраску. Ей не понравились чёрно-белые лица. Позднее альбом, кажется, пустили на растопку. Жаль. Как бы я хотела полистать его… Сейчас…
(2010–2014)
