Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Максим взял миску, уселся на солому. Есть не хотелось. Но он заставил себя проглотить несколько ложек. Стошнило. Состояние было отвратительное, но после рвоты стало легче. Остатки супа он вылил в таз, предназначенный для нечистот. Пустую тарелку поставил под решетку. В это время по всему корпусу деловито стучали ложки об алюминиевые тарелки.
– Ты чего не ешь? – спросил Кентавр.
– Не хочу, – ответил Максим.
– Есть надо, иначе подохнешь.
– Голова кружится.
– У тебя не сотрясение мозга?
– Нет, не похоже.
– Знакомое состояние. Ты больше пей воды и спи.
– Да, я так и делаю, Кент.
Максим лег на солому, забылся в полудреме. И снова воспоминания. Картинки из той, далекой гражданской жизни прокручиваются в памяти, и кажется, что это было не с ним, а с кем-то другим.
Он сидит в учебном классе, на нем наушники. Он напряжен, все внимание на точках, тире, которые сплошной полосой звучат в ушах. Наконец, текст закончился, он снимает наушники, надо еще «перевести» услышанное. По азбуке Морзе у него всегда были пятерки…
…Они всей семьей в зоопарке. Стоят перед вольером с медведями. Все медведи лежат в тени, а один, самый большой, ходит вдоль вольера взад-вперед.
– А почему все медведи лежат, а он ходит? – спрашивает его Оксана.
– Он на дежурстве, – говорит Максим первое, что приходит на ум.
– На каком дежулстве?
– Видишь, все отдыхают, а кто-то должен дежурить, следить за порядком.
– Гладиатор! – окрик Самура возвращает его в реальность. Он открывает глаза, садится, смотрит помутневшим взглядом. – Подойди! – Максим встает, подходит к решетке, его слегка пошатывает. – Как ты?
– Нормально, – выдавливает Максим.
Рядом с Самуром еще два человека: подполковник Сухарев и какой-то незнакомый мужчина, лицо толстое и в прыщах.
– Вот давай его на сегодня, – говорит прыщавый, – говоришь, он троих замочил?
– Нет, – отрезает Самур, – он только что после боя с омоновцем. Пусть восстанавливается.
– Ну, тогда давай другого, но чтоб крутой был.
– Тогда Кентавра.
– Это который?
– А вот, рядом, – все трое переходят к камере Кентавра. Максим возвращается в свой угол. – Бабу хочешь? – спрашивает Самур Кентавра.
– Хочу, – с вызовом отвечает тот.
– Ну, тогда вечером выходишь.
– А что ты мне дашь на сегодня?
– Увидишь, – уклончиво отвечает Самур.
Все трое поворачиваются, уходят.
– Ну вот, – торжествующе произносит Кентавр, – сегодня мой бенефис!
– С кем будешь драться? – спрашивает Максим.
– Не знаю. Да… большой разницы нет.
– Думаешь, замочишь?
– Надеюсь, – голос Кентавра звучит не очень оптимистично.
– Слушай, Кент, а если нас с тобой сведут, замочишь меня?
– Хе, – хмыкнул Кентавр, вытянул челюсть, выпятил губу, отчего его длинное и грубое лицо еще больше стало походить на морду лошади, – постараюсь. Но обещаю, мучить не буду. Смерть твоя будет быстрая и красивая.
– Ничего в ней красивого нет, – сумрачно заметил Максим, – насмотрелся я на эту даму за прошедший год. Во всяком случае, желаю тебе сегодня удачи.
– Спасибо.
Максим подгреб под себя побольше соломы, принял удобную позу и быстро заснул.
Проснулся от сильного мужского сопения и тихого женского повизгивания. Сел, прислушался. Звуки доносились из камеры Кентавра. Значит, жив остался, понял Максим. Он подполз к тазу с водой, долго и жадно пил.
Звуки в камере Кентавра затихли, раздался приглушенный голос зэка: «Все, можешь одеваться». Максим подошел к решетке, сел на пол. Услышал, как сосед походил по камере, затем тоже сел у решетки.
– Рассказывай, – тихо попросил Максим.
– Да особо и рассказывать нечего, – усмехнулся Кентавр. – Все длилось минут пять. Дрались на пожарных баграх. Щербатый хотел меня в самом начале проткнуть, я увернулся, а конец его багра застрял в сетке. В этот момент я и засадил свой багор в его живот. Весь крюк. Когда выдернул, Щербатый с копыт, все кишки наружу. Зачем-то стал их собирать. А публика орет: «Добей, добей!» И большие пальцы вниз. Я засадил багор в грудь Щербатого и перекинул его через рабицу. Вот и все.
– Тебе… это понравилось?
– Мне – нет. Зато публика визжала от восторга. Одна дамочка даже описалась от возбуждения.
– Кент, а как твое настоящее имя?
– Мое? – удивленно произнес мужчина и затих на секунду. – Глеб.
– Ты можешь мне объяснить, Глеб, почему люди звереют?
– А ч-черт его знает. Жизнь такая…
– Жизнь люди обустраивают, а не звери.
– Не знаю, Гладиатор. Я смотрю на все это, и мне кажется, что люди хуже зверей. Ладно, не морочь себе голову. Все равно мы с тобой скоро подохнем. Все, давай спать. Я устал как собака.
Максим слышал, как сосед собирает сено, как укладывается. Через несколько секунд он уже храпел. А Иконников еще долго ходил по камере.
Глава 27
– Двигайся, двигайся, что столбом стоишь, словно к полу приклеенный! – Крупный мужчина в спортивном костюме стоит у боксерского ринга и раздраженно покрикивает на одного из участников поединка.
На ринге два курсанта отрабатывают элементы кикбоксинга. Они в боксерских трусах, защитных шлемах и пробковых нагрудниках. Один из курсантов, в синих трусах, встал в глухую защиту, другой – словно одержимый сыпет частые удары в блок соперника.
– Стоп! – мужчина у ринга прекратил бой, поднялся на ринг. – Грибов, если ты и на соревнованиях будешь так же драться, то не дойдешь и до четвертьфинала.
Курсант в синих трусах опустил голову, смотрит в пол, тяжело дышит.
– Какой у тебя вес?
– Шестьдесят шесть.
– Ну-у! Да с таким весом ты должен прыгать как сайгак в степи. Твоя задача: не ловить удары, а уходить от них и, используя энергию противника, приплюсовывать ее к своей силе. Знаешь, как это делается?
Курсант недоуменно смотрит на преподавателя.
– Сейчас покажу, отойди-ка, – он отодвигает второго участника в сторону, встает напротив Грибова, – бей меня прямо в лицо.
Курсант с испугом смотрит на преподавателя.
– Бей, кому говорю! – кричит тот.
Курсант встает в стойку, следует резкий удар в голову преподавателя. Мужчина за долю секунды резко приседает, отклоняется в сторону и легким шлепком по плечу курсанта отправляет его в нокдаун. Тот эффектно летит сначала на канаты, потом оказывается лежащим на полу.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
