Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Я заметил послу, что, если он ставит своей задачей поддерживать и развивать сотрудничество Франции с СССР, он может рассчитывать встретить в Москве полное содействие. В. Потемкин».[44]
Разве это неизвестно, что французская дипломатия шла в то время в фарватере британской политики. И что французское правительство под давлением Лондона уклонилось от придания изложенному в договоре 1935 г. обязательству о взаимной помощи необходимой эффективности путем подписания соответствующей военной конвенции. И когда в 1938 г. встал вопрос о поддержке Францией и Советским Союзом Чехословакии, то Париж однозначно продемонстрировал, что не считает себя связанным данным им словом, и позорно предал и своего чехословацкого союзника, и советского партнера.
Или, быть может, они полагают, что Сталину было неизвестно, что сразу после Мюнхена французский посол в Германии А. Франсуа-Понсе заявил Г. Герингу, что глава правительства Франции Э. Даладье «полностью доверяет фюреру» и хотел бы заключения союза с Германией, чтобы избавиться от «союза с Москвой». Вот запись беседы министра авиации Германии Г. Геринга с послом Франции в Германии А. Франсуа-Понсе от 3 октября 1938 г.:
«Посол Франсуа-Понсе 3 октября приехал прямо из Парижа, где он имел продолжительные разговоры с Даладье и Бонне. Там сильное стремление найти вместе с Германией новые и долговременные возможности урегулирования. Даладье оченьдоверяет фюреру. Общественное мнение Франции радикально изменилось, против Даладье интригуют лишь левые партии. Рекомендует пойти на союз, аналогичный союзу с Великобританией. Никакой войны, в первую очередь переговоры! Это было бы решающим. Это усилило бы позицию Даладье, и после выборов он был бы в состоянии избавиться от “Народного фронта” и союза с Москвой. Куй железо, пока горячо!»[45]
После мюнхенского сговора французское правительство продолжало политику сближения с нацистской Германией. 13 октября 1938 г. французский посол в Берлине А. Франсуа-Понсе в беседе со статс-секретарем МИД Германии Э. Вайцзеккером предпринял зондаж о возможности визита в Париж министра иностранных дел Германии И. Риббентропа. Он предложил рассмотреть в этой связи вопрос о заключении между Германией и Францией пакта о ненападении, соглашения о консультациях, а также соглашения по финансовым вопросам.[46] Как писал позднее тогдашний французский посол в Польше Л. Ноэль, Ж. Бонне еще в ноябре 1938 г. заявил ему о своем намерении «денонсировать целиком и полностью соглашения, заключенные Францией на Востоке. Наряду с франко-польскими соглашениями он подразумевал под этим, безусловно, франко-советский пакт о взаимной помощи».[47] Правительство нацистской Германии не было заинтересовано в заключении с Францией таких далеко идущих соглашений и решило ограничиться опубликованием декларации. Ниже приводимая франко-германская декларация явилась своего рода пактом о ненападении, перечеркнувшим, по существу, советско-французский договор о взаимной помощи 1935 г.[48] 6 декабря 1938 г. Франция подписала с Германией декларацию следующего содержания:
«Г-н Жорж Бонне, министр иностранных дел Французской Республики, и г. Иоахим Риббентроп, министр иностранныхдел германского рейха, действуя от имени и по поручению своих правительств, при встрече в Париже 6 декабря 1938 г. согласились о нижеследующем:
1. Французское правительство и германское правительство полностью разделяют убеждение, что мирные и добрососедские отношения между Францией и Германией представляют собой один из существеннейших элементов упрочения положения в Европе и поддержания всеобщего мира. Оба правительства приложат поэтому все свои усилия к тому, чтобы обеспечить развитие в этом направлении отношений между своими странами.
2. Оба правительства констатируют, что между их странами не имеется более никаких неразрешенных вопросов территориального характера, и торжественно признают в качестве окончательной границу между их странами, как она существует в настоящее время.
3. Оба правительства решили, поскольку это не затрагивает их особых отношений с третьими державами, поддерживать контакт друг с другом по всем вопросам, интересующим обе их страны, и взаимно консультироваться в случае, если бы последующее развитие этих вопросов могло бы привести к международным осложнениям.
В удостоверение чего представители обоих правительств подписали настоящую декларацию, которая немедленно вступает в силу. Составлено в двух экземплярах, на немецком и французском языках, в Париже 6 декабря 1938 г. Жорж Бонне. Иоахим фон Риббентроп».[49]
Информируя французских послов в других странах о подписании этой декларации, министр иностранных дел Франции Ж. Бонне с удовлетворением отмечал, что «германская политика отныне ориентируется на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к экспансии на восток».[50] Впоследствии это подтвердил и Поль Рейно, отметивший, что «сам Бонне в циркулярной записке всем послам заявлял, что врезультате этих переговоров у него сложилось впечатление, что отныне германская политика будет направлена на борьбу с большевизмом. Рейх дал понять о наличии у него стремления к экспансии в восточном направлении…».[51] Еще бы не сложиться такому впечатлению! Ведь в момент подписания заключения 6 декабря 1938 г. франко-германской декларации министр иностранных дел Франции Ж. Бонне, как уже отмечалось выше, тет-а-тет открыто заявил своему германскому визави Риббентропу: «Оставьте нам нашу колониальную империю, и тогда Украина будет вашей»! На следующий день информация об этом поступила Сталину.
По замыслу правящих кругов Франции, декларация, подписанная в итоге переговоров Бонне с Риббентропом, должна была обеспечить безопасность Франции, предоставив Германии свободу действий в Восточной Европе. Подписание французским правительством этой декларации явилось поощрением агрессивных планов фашистской Германии. Дело в том, что этот акт со стороны Франции, как отмечал Ноэль, укрепил у Риббентропа и Гитлера «мнение о том, что более ничего не остановит движения Германии на восток и что Польша в тот день, когда она подвергнется нападению, будет, в свою очередь, покинута Францией, как была покинута Чехословакия».[52] И как такому впечатлению не сложиться, если Риббентроп вернулся в Берлин с убеждением, что подписанная в Париже франко-германская декларация окончательно «отколола Францию от СССР и устраняет последние остатки опасности русско-французского сотрудничества»?![53]
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
