Полководец Тади, отличившийся в войне с Силла, был направлен и на подавление мятежа айнов (иными словами — на дальнейший захват территорий на севере). Но здесь удача отступила от Ямато, и Тади был убит. «Северные варвары» «и после этого бунтовали и нападали на людей», — печально говорят хронисты, при этом забыв уточнить, что нападали на людей Ямато, а «бунтовали» — потому что пока их не покорили.
Слабым утешением выглядит замечание о посмертной мести Тади. Из могилы полководца якобы выполз огромный змей, который начал жалить его противников, и те погибли во множестве.
С рассказом о Тади связан и случай самоубийства: его супруга была не в силах пережить гибель мужа, и удавилась, держа в руках яшмовые шнуры, снятые с убитого. Заметим, что о харакири пока речи не идет, но своеобразное отношение к самоубийству прослеживается и с той древней поры.
И уж совершенно фантастичным выглядит описание разбойника по прозванию «Человек с Четырьмя Лицами». Как говорится в хрониках, был он ловок и силен, было у него две головы, одно туловище и четыре руки. Для уничтожения этого разбойника зачем-то понадобилось посылать полководца (вероятно, с дружиной). Конечно, противник был повержен…
Возможно, в этой истории отразилось мнение о «северных варварах». Может быть, сообщение можно расшифровать, как очередную распрю в самом союзе Ямато. Вряд ли хронистам стоит приписывать побуждения некоторых современных пиарщиков, которые порой способны измыслить настоящую войну и даже победу в ней (и все это — на фоне весьма унылой реальности).
Царствование государя Нинтоку оказалось длительным (согласно хроникам). А вот его преемнику Ритю повезло гораздо меньше, умер он всего лишь на шестом году своего правления. И правление это началось с родственной распри. Притом распря эта могла бы стать сюжетом любовного романа, а не исторических хроник.
Дело в том, что после окончания срока траура новый государь еще не взошел на трон. Он решил взять в жены некую Куро-Пимэ. Принц Нака-ту назвался именем наследного принца и соблазнил невесту. Он забыл забрать с собой свои колокольчики, которые носил на запястьях.
На следующий вечер к Куро-Пимэ вошел наследный принц, который заметил злосчастные колокольчики — и не говоря ни слова удалился.
А принц Нака-ту, поняв, к чему может привести его невоздержанность, решил избавиться от наследного принца и тайно собрал дружину. Придворные предупреждали наследника, но, поскольку он не верил, его усадили на коня (против воли?) и помогли покинуть дворец.
Тем временем, войска принца Нака-ту окружили дворец будущего государя и подожгли его.
Наследник собрал войска, но и мятежный принц не терял времени. Летописи говорят, что в его войске были люди из племени ама — того самого, чей мятеж был подавлен некоторое время назад.
Один из мятежных полководцев встал под руку будущего государя (а вдобавок прислал ему свою младшую сестру Пи-но-Пимэ), за что получил прощение.
Обе стороны готовили покушения. Но удачливее оказались те, кто выступил с наследником (в ином случае государем стал бы другой принц, а хроники составлялись бы иначе). Некий Сасипиро убил своего господина, принца Нака-ту, в «речном домике», когда тот ходил по нужде. Видимо, такая смерть считалась позорной для принца из правящего рода (пусть и мятежного). Поэтому полководец будущего государя в благодарность убил Сасипирэ «за непочтительность к господину», после чего доложил наследному принцу о выполнении поручения.
В тот же день был схвачен второй полководец мятежников (как ни странно, ему оставили жизнь, но приговорили к татуированию лица).
Неясно, кто во всей этой истории повел, как положительный герой. Разве что будущий государь Ритю, который наконец-то занял законный трон.
Конечно, можно посчитать, что это и в самом деле некий романтический сюжет. Но откуда же у мятежников столь быстро образовалось войско (пусть по современным меркам оно и небольшое)? Скорее всего, они готовились давно и основательно. Ценой вопроса была, вероятнее всего, не любовь Куро-Пимэ, а судьба престола. Так что единство Ямато вновь оказалось под угрозой. (А если принять гипотезу «корейской династии», то можно рассуждать и об освободительной борьбе союза Ямато против иноземцев).
При императоре Ритю управление шло через вождей четырех родов — Хэгури, Кацураги, Сога и Мононобэ. Три первых относятся к роду Такэноути-но-Сукунэ, «канцлера-долгожителя».
Была ли ограниченной власть императора? Об этом трудно сказать определенно, но, во всяком случае, ему пришлось поделиться ею. О некоторых ограничениях говорит и история с его воцарением, когда придворные едва ли не силой спасли наследного принца от гибели в огне.
А вот имущество императора на тот момент прибавилось. С древности существовала так называемая «имикура» — «священная сокровищница», где хранились предметы культа, предназначенные для правителей-первосвященников. Теперь же появилась еще и «утикура» — «внутренняя сокровищница». Там располагались вещи, принадлежащие владыке и не имевшие священной роли.
Еще одно важное нововведение — развитие грамотности. При Ритю люди, наученные грамоте, оказались на высоких постах во всех провинциях. Судя по всему, это были или китайцы, или корейцы (еще один аргумент для сторонников гипотезы о «корейской династии»). Из Китая и Кореи прибывали ремесленники, лекари, даже люди искусства. Все эти новые подданные были крайне важны для нарождающейся империи, их старались выписывать с материка, были предприняты даже специальные (мирные, разумеется) морские путешествия и посольства в Китай.
Правления государей Хандзэя и Инге (в общей сложности они продолжались, согласно хроникам, 10 лет) ничего не изменили; информация об их военных устремлениях отсутствует. Все неприятности начались дальше, когда императором стал принц, ранее не назначенный наследником. Мало того, что срок его царствования составил около трех лет, хроники прямо говорят: владыка был убит. (Напомним, что в истории с Тюаем они хранили благородное молчание).
Судя по всему, правление Анко сплошь состояло из смуты, которая так потрясла страну, что замалчивать события оказалось просто невозможным.
Анко занял высший пост после смерти (насильственной) своего брата — наследного принца. И пал он от руки своего родича, владыки Маёва, сына императрицы от первого брака (тоже с одним из принцев Ямато, впоследствии убитым по приказанию Анко).
Распря началась еще до вступления на престол нового государя. Хроники говорят, что он пользовался популярностью в народе, а его завистник, наследный принц Кинаси-Кару-но-мико («который был необузданного нрава и часто развлекался с женщинами») решил напасть на соперника, к которому переходили придворные. Двор поддержал будущего государя Анко, а «необузданному принцу» пришлось прятаться у своих сторонников, а затем покончить с собой.
Не вполне понятно, кто был правой стороной в конфликте. С точки зрения хроник, правым оказывается Анко, но как часто это устанавливается задним числом! (Как и буйный нрав и непотребства побежденного).
