— Очень мило с твоей стороны! Однако должен сообщить, что переспать с тобой отнюдь не являлось приоритетом моей жизни.
— Ах, так… — Вспыхнув от обиды и унижения, Кэтрин вывернулась из его рук. — Негодяй! — Она замахнулась, было с намерением дать ему пощечину, но Брайан легко перехватил ее запястье.
— Но так было до прошлого уик-энда, — пробормотал он, притискивая Кэтрин к дверце машины всем своим телом и не давая, таким образом, ей ни малейшей возможности ускользнуть. — Теперь же появилась опасность, что секс с тобой станет этим самым приоритетом, — продолжил Брайан. — Подозреваю, что он вскоре превратится в необходимость, и я буду нуждаться в тебе, как в пище, воде или воздухе. Как в чем-то жизненно необходимом. О Боже, Кэтрин…
Его поцелуй нельзя было назвать страстным, он вообще не походил ни на что, испытанное Кэтрин ранее. Это было нечто большее, чем просто физиология, потому что затрагивало в ее душе самую чувствительную струнку — потребность быть кому-то нужной. И в то же время будило самые примитивные инстинкты, вынуждало поддаться преобладающему мужскому началу.
Выгнувшись, Кэтрин прижалась к его груди, откинув голову, как бы демонстрируя готовность подчиниться. Со стоном, оторвавшись от ее губ, он пробормотал что-то невнятное.
Кэтрин ответила протестующим возгласом. Но Брайан вовсе не отказался от своих намерений, просто губы его переместились на ее обнаженную шею, задев одну из серег. Не обращая внимания на вырвавшийся у Кэтрин от неожиданности стон, он прильнул ртом к нежной, бархатистой коже.
Она опять не удержалась от стона, и, чтобы не сползти на пол, ей пришлось упереться руками о капот, потому что ноги уже не держали Кэтрин. А Брайан уже задирал подол ее платья до колен, затем до бедер… Она догадывалась, что ему надо, и не сопротивлялась, потому что хотела того же самого.
Раздался звук открывающейся двери, и внезапно весь окружающий их мир как будто застал в неподвижности. Руки и губы Брайана замерли так же, как и сердце Кэтрин. Если бы ее глаза уже не были закрыты, она бы непременно зажмурилась.
12
В дверях стояла Ноэль, разглядывая холодными голубыми глазами представшую перед ней сцену. В бледно-лиловом брючном костюме, с жемчугами на шее и в ушах она выглядела очень элегантно.
Наконец Ноэль произнесла очень сдержанным, совершенно обыденным тоном:
— Страшно неудобно прерывать тебя, дорогой брат, но мама удивляется, что могло так тебя задержать. Сказать ей, что ты недолго задержишься?
Кэтрин была настолько смущена, что ей хотелось умереть на месте.
Слегка вздрогнув, Брайан опустил подол ее платья и поднял Кэтрин с капота машины.
— Не строй из себя образец добродетели, Ноэль, — сказал он, обращаясь к сестре. — Я заставал тебя в еще худших ситуациях. Мы не виделись с Кэтрин целую неделю, так что это вполне естественно. Извини, дорогая. — С теплой улыбкой Брайан повернулся к Кэтрин и обнял ее за талию. — Мы займемся этим позднее. Ладно, Ноэль, иди. Мы скоро будем.
— Кэтрин не может показаться родителям в таком виде, — отрезала Ноэль, прежде чем он успел сделать хотя бы шаг.
— В таком виде? Она выглядит великолепно!
— У нее засос на шее!
Покраснев, Кэтрин машинально прикрыла шею ладонью. Брайан отнял ее руку и внимательно рассмотрел красноватое пятно.
— Ничего себе! У тебя есть с собой какая-нибудь косметика? — тихо спросил он.
— Только… только губная помада.
Брайан взглянул на ее губы.
— Не думаю, что тебе потребуется помада. Твои губы и так достаточно розовы. Извини меня, — прошептал он, глядя на нее с виноватым видом.
— Знаете, у меня в спальне есть грим, который поправит дело, — предложила Ноэль. — Кэтрин, пойдемте ко мне. А ты, Брайан, брось свои любовные штучки и иди прямо в гостиную. Папа совсем замучил беднягу Лео, и даже мама уже начала нервничать. К несчастью, тетя Мадж и дядя Фрэнк не смогли прийти, так что нас будет всего шестеро.
— Лучше послушайся ее, — шепнул Брайан на ухо Кэтрин. — Твоя шея выглядит так, будто ты повстречалась с самим Дракулой.
И неудивительно. Хотя Кэтрин по-прежнему испытывала смущение, она не сердилась на Брайана. Да и как можно было, ведь он вел себя так мило? Кроме того, ее собственная вина была не менее велика.
— А ты уверен, что в подвале твоего дома не стоит гроб? — пробормотала она.
Брайан рассмеялся.
— Ты раскрыла все мои секреты. А теперь иди с Ноэль, а я пока пойду выручать беднягу Лео.
— А кто такой этот бедняга Лео? — спросила Кэтрин, входя вслед за сестрой Брайана в дом и поднимаясь по узкой лестнице черного хода.
— Человек, за которого я собираюсь выйти замуж. Но, видя его сегодняшнее жалкое поведение, мне уже не так этого хочется, — язвительно добавила она. — Ничто не разочаровывает меня в поклонниках так быстро, как неспособность противостоять отцу… Вот мы и пришли.
К этому времени они уже поднялись на верхнюю галерею и Ноэль, отворив дверь, справа, пропустила гостью вперед.
Комната за исключением ее огромных размеров оказалась совсем не такой, какой, по мнению Кэтрин, должна была быть спальня Ноэль. Она ожидала холодных тонов, современного стильного оформления, соответствующего облику владелицы.
Вместо этого интерьер выглядел слащаво-сентиментально: сплошь белое и розовое, с множеством оборочек и бесполезных финтифлюшек. Кровать с балдахином тоже белого цвета покрывало розовое одеяло, с рассыпанными по нему многочисленными белыми кружевными подушечками. По сторонам кровати висели в серебряных рамочках фотографии Ноэль в самых разных возрастах.
— Понимаю вас, — сухо сказала Ноэль, заметив недоумение Кэтрин. — Это ужасно, не правда ли? Мама отделала эту комнату для меня к моему десятилетию, и тогда я возненавидела ее. Но признаться в этом у меня не хватило духа: мама сказала, что в детстве мечтала именно о такой спальне, но для нее эта мечта была несбыточной. Пришлось обнять ее и сказать, что я просто в восторге. Но теперь у меня нет совершенно никакого желания менять хоть что-нибудь. Комната напоминает мне о безоблачном и счастливом детстве, о времени, не омраченном никакими взрослыми проблемами.
Кэтрин поразило, насколько смягчилось выражение лица Ноэль при упоминании о матери и собственном детстве. Кто бы мог поверить, что под маской холодного снобизма прячется столь глубоко чувствующая душа?
Как будто осознав, что за ней наблюдают, Ноэль вновь приняла привычный сдержанно-надменный вид.
— А теперь, когда мы одни, я хотела бы кое-что вам сказать.
— И что же?
Догадываясь, что разговор вряд ли будет приятным, Кэтрин внутренне напряглась.
— Брайан намекнул на то, чтобы я не касалась ваших с ним отношений. Но я хочу предупредить: если вы причините зло моему брату, то…
